«Не меня. Моего отца. Это самое жестокое наказание – причинить зло
тому, кого твой враг любит больше всего на свете».
- Но это не справедливо! – воскликнула девушка.
«Возможно, сначала было несправедливо… - согласился Граут. - Я
хорошо помню первые дни после перерождения, потому что внутри
дракона я оставался все тем же Граутом. Отец так горевал, что у
меня разрывалось сердце. Он отказывался верить, что я теперь
опасное чудовище, поэтому приказал построить для меня тот подземный
ход, через который ты вышла, чтобы я жил во дворце рядом с ним. А
зря…»
Дракон сделал паузу, и Кэтрин поняла, что ему очень тяжело говорить
об этом.
- Если не хочешь, не рассказывай, - предложила она, успокаивающе
водя рукой по израненному крылу. Ей хотелось исцелить Граута - не
только физические, но и душевные раны, которые столько лет не
давали ему покоя. Повинуясь порыву, она очень осторожно накрыла
одну из кровоточащих ран ладонью, всем сердцем желая помочь
несчастному принцу. Дракон едва заметно вздрогнул и
продолжил:
«Чем дольше я жил в шкуре дракона, тем меньше походил на человека,
превращаясь в злобного и кровожадного хищника. Любая мелочь могла
вывести меня из себя. Злость на отца, на Элиану, на весь мир за то,
что со мной случилось, затмевала разум, и временами я не помнил,
что делал в тот или иной промежуток времени. Видимо, тогда я
становился самым настоящим зверем, неуправляемым монстром. И
однажды, не помня себя, я убил собственного отца».
Граут замолчал, будто у него прервалось дыхание. Кэтрин было так
жаль его, что на глаза навернулись слезы. Она смежила веки, не в
силах представить, что пережил Граут, когда погиб его отец, и какой
чудовищный груз вины столько лет лежит у него на сердце. Дракон не
шевелился. Она тоже. Ей потребовалось несколько минут, чтобы прийти
в себя и вновь открыть глаза.
- Посмотри! – внезапно воскликнула девушка, с удивлением глядя, как
огненные нити, исходящие от ее руки, сплетаются в тугой клубок в
центре раны и заживляют ее на глазах. – От нее не осталось и следа!
Как это действует? Это и есть сила артефакта? - пробормотала она, с
интересом наблюдая за тем, как затягивается рана, а потом вытащила
из кармана кулон. Он был все таким же пустым и бесцветным. –
Получается, дело не в кулоне? Мы с тобой связаны как-то иначе? Или
нет?