— И совсем недорого, — любезно
улыбаясь, Мелисса сгребла хихикающее тело и встала, едва доставая
Аррайде до плеча. Обошла ее по кругу, разглядывая со вниманием. —
Впечатляет. То, что нужно. Ажирра, верно?
Аррайда нахмурилась.
— Нет, ну правда, — всплескивала
Мелисса узкими ладошками, на одной из которых, как и у редгардки,
сияла печать ученика. — Иногда в нашем деле не обойдешься без
грубой силы.
Кошечка фыркнула и, выражая мнение об
умственных способностях имперки, постучала себя лапой по виску.
— Прости, пожалуйста, — произнесла
Мелисса, ничуть не смущаясь. — С меня ужин. Гильдия тем и хороша,
что можно бесплатно поесть и поспать. Верно?
Здание гильдии понемногу пустело.
Расходились маги, живущие в городе; наложив на двери охранное
заклинание против чужих, ушла главная магичка Ранис Атрис. Сладким
ехидным голоском пожелав спокойной ночи, поднялась в свою комнату
белобрысая красавица-босмерка Галбедир. Именно эта заклятая подруга
и соперница Ажирры в колдовстве помогла кошечке учинить пожар в
библиотеке. Мелисса едва успела поймать шипящую хаджитку за
платье:
— Не связывайся! Идем?
Три ученицы перебрались в общую
спальню, где за ширмой стояло несколько двухъярусных кроватей,
застеленных грубыми одеялами. Между кроватями нашлось место для
стола с парой деревянный скамеек, гардероба и пары окованных
бронзой сундуков.
— Можешь сложить сюда лишние вещи, —
предложила Аррайде имперка. — У своих не воруют. А если посмеют, —
она подергала каштановую прядь, — мало не покажется. Изгнание — это
еще ничего. Уяснила?
Мелисса с Ажиррой шевелением пальцев
зажгли свечи в деревянных подсвечниках, накрыли на стол, посреди
выставили серебряную бутылочку флина и горшок с цветами.
— Вроде все, — Мелисса поправила
ложку, разлила флин по кружкам, — вздрогнули, девочки! За тебя! —
повернулась она к Аррайде. — Все тебе цветочки и зелья — и никаких
чудовищ!..
Ажирра глотнула темный флин из своей
кружки, набрала в ложечку желе:
— Это как без чудовищ? Разве без
шкуры, скажем, алита в алхимии обойдешься?
Имперка подмигнула:
— Только он не хочет свою шкуру
отдавать. И тут приходишь ты… — она подняла шлем Аррайды,
поставленный на угол стола, и задумчиво заглянула внутрь. Потом
пальчиком легонько тронула рукоять приставленной к скамье клейморы.
Глубоко вздохнула: — Ой, девочки! Жила я себе в Нибенее, и знать не
знала, ведать не ведала, в какой мир меня занесет.