Наконец, рот ее искривился. Прежде он всегда угадывал этот миг, подстраивался под него, чтобы кончить вместе. Но в этот раз сдержался. Она сделала попытку высвободиться из-под него. Он не позволил. Скрутил ее руки, прижал к подушке.
– Хватит, – проговорила она, – ну, хватит.
Он продолжал с ожесточением втискиваться в нее. Ждал, когда она запросит пощады. Но вместо этого ощутил, что жена снова задвигалась. Закрыла глаза и стала подвывать.
На этот раз он не стал искусственно сдерживать себя, когда рот ее искривился в немом крике:
– Ген-на!
Еще не отвалившись от нее, он произнес:
– Я не Гена.
Она открыла глаза, в них плясал испуг.
– Что ты сказал?
– Гена – муж твоей подруги, адвокат из гильдии Уханова. Я – не Гена.
– Глупости, – неуверенно проговорила она, переползая на свою половину кровати.
Он дождался, пока она уляжется и притихнет. Спросил зло:
– И давно это у вас?
– Как тебе не стыдно? Такое – про жену! Чтобы я, с кем-то…
– С адвокатом Геной. На белом ковре!
В голове у него щелкнуло. Спальню заполнил мрак.
Он недвижимо лежал в полной темноте, ощущая на висках присоски. Механический голос звучал тихо и размеренно:
– Формула триедина:
Не упрекай! Упрек делает человека виноватым.
Не осуждай! Осуждение вызывает злобу.
Не угнетай! Угнетение порабощает и рождает ненависть…
Алексей молчал. В незашторенное окно подглядывала луна. Тишина звенела, как перед выстрелом.
Откуда всплыл механический голос? Где он его слышал? Что это такое – предупреждение, знак свыше?… Что вообще происходит?
Жена съежилась под одеялом. Недаром говорят: маленькая собачка до старости щенок. В свои сорок семь она смотрелась на тридцать пять – этакая статуэтка, которую он подобрал в рыбачьем поселке на Арале… О чем она сейчас думает? Алексей мог ответить на это с абсолютной точностью.
«Неужели я вслух произнесла имя Геннадия? Не может быть! Я же приучила себя ни слова не говорить в постели. Откуда же муж узнал? Даже про белый ковер?… Значит, проговорилась. Что же теперь будет? Только не развод! Буду все отрицать. Скажу: «Тебе показалось». А как отрицать белый ковер?… Упаду на колени, попрошу прощения… Ах, дура я, дура!».
– Не стоит ни отрицать, ни просить прощения, – произнес Алексей.
«Боже мой! Неужели я опять думала вслух?»
Она вползла под одеяло с головой, будто оно могло оградить ее. А Алексей ошеломленно уставился в потолок. Выходит, он изменился не только внешне. Но и обрел способность слышать мысли. Где-то он уже сталкивался с чем-то похожим. Люди разговаривали, не открывая рта. Иногда он их понимал, чаще – нет. Где это было? Когда? Или сон привиделся? Может, на острове?… Да, ситуация…