— Ты жрать то идёшь?
— А? — отмер наконец он, —
Разумеется!
Я заржал, он через секунду подхватил
и так и смеясь, мы пошли обратно в клуб.
Диана Бернс молча стояла у окна и
смотрела на давно опостылевшую картину. Серые угрюмые облака
нависали над городом, а над самой землёй стелился вечный туман,
обволакивая собой все дома и случайных прохожих. Вот и ещё один
день подходил к концу, как брат-близнец похожий на все предыдущие.
Как же она устала от этих серых будней. Каждый день одно и то же.
Дом — школа, школа — дом, репетиторы — наставники, и снова всё по
кругу, прерываемому редкими выходными, но даже тогда её не
оставляли в покое, привлекая к различным заданиям на пользу клана.
Каждый день, год за годом всё одно и тоже и конца этому видно не
было... Тут в дверь постучали, вырывая её из царства меланхолии и
тоски.
— Госпожа Диана, вас хочет видеть
госпожа Элизабет, — заглянула в комнату служанка.
— Хорошо, Мэри. Спасибо. Сейчас
приду, — со вздохом ответила Диана и стала быстро одеваться.
Бабушка не любила, когда её заставляли ждать. Интересно, что ей
нужно? Опять какие-то планы на выходные для пользы клана? В прошлые
выходные ей почти всё воскресенье пришлось развлекать Джереми
Тэтчера, пока бабушка разговаривала с его отцом. Её до сих пор
передёргивало, когда она вспоминала его сальные взгляды.
Высокомерный, невесть что возомнивший о себе тип. С каким бы
удовольствием она втоптала его в грязь, но... Приказ есть приказ.
Пришлось улыбаться и усиленно делать вид, что она в полном восторге
от его тупых шуток. Будь её воля, она бы предпочла вообще больше с
ним не видеться. Но... воли у неё не было. Скорее, она ощущала себя
птицей, запертой в золотой клетке, и к тому же, с подрезанными
крыльями. Даже если дверки этой клетки приоткроются, улететь она не
сможет. Диана вздохнула и пошла к двери, перед выходом бросила
взгляд в зеркало, чуть поправила свои длинные русые волосы, убрав
непослушную прядь за ухо и поспешила к бабушке.
— Проходи, дорогая, — непривычно
ласково встретила её бабушка, сидя в кресле у пылающего камина,
протянув к нему ладони и любуясь танцующими в нём языками
пламени.
— Ты хотела меня видеть, Элизабет? —
настороженно поинтересовалась девушка, подходя ближе. Бабушка
крайне не любила, когда ей напоминали о её возрасте и предпочитала
чтобы внуки звали её по имени. И такая доброжелательная встреча
вызывала у неё лишь опасение. Ничего хорошего за подобным обычно не
следовало. Бабушка так называла её так только тогда, когда давала
ей какое-нибудь важное и сложное поручение.