Чувствительность продолжила болезненное
шествие по моему организму, поочередно запуская застоявшиеся без
дела системы – закололо в руках, в животе заурчало, а от мышечного
усилия ещё и уши заложило. Я прилег обратно, прекрасно рассмотрев
широкие медицинские ремни-фиксаторы, стягивающие мои запястья, и
стал приводить засбоившее дыхание в порядок, как и советовал
старичок.
Через некоторое время негативные
ощущения понемногу стали утихать, но в теле воцарилась такая
слабость, будто в жилах вместо крови текла одна молочная кислота.
Последствия сильного наркоза? Или терапии? Я ведь всё-таки
самостоятельно дышу, и кровью не булькаю, и даже не хрипит ничего.
Чудеса…
Минут через пять отошёл и язык, едва
ворочавшийся во рту, словно я всю жизнь одной хурмой
питался.
–
Где…? – Вот и всё, что я смог из себя выдавить.
–
Не важно! – отрезал старик, поднеся к моим губам небольшой стакан с
трубочкой. – Пейте.
Что
ж, тост так себе, но жажда сдавила горло аж до скрипа
гортани.
То
ли в стаканчике была обычная дистиллированная вода, то ли рецепторы
ещё окончательно не пришли в норму, но жидкость не имела ни вкуса,
ни запаха. Однако после неё мне окончательно полегчало, даже голова
почти перестала кружиться. Увы, но второго стаканчика у старичка
при себе не оказалось. Видимо, в его планы не входило, чтоб мне
стало совсем хорошо.
Пока я отпивался, в помещение просто и
буднично вошёл представительный мужчина в деловом костюме, прямо
через образовавшийся в стене проход. Именно образовавшийся –
секунду назад его попросту не существовало. Выглядело это как резко
раздавшаяся в стороны вертикальная щель, и вот уже в проёме
виднеется часть какого-то безликого коридора. При этом не осталось
даже малейшего намёка на створки.
Я
уже чётко понимал, что нахожусь не на том свете, но вот такие
инопланетянские фокусы на ровном месте… Тут поневоле задумаешься: а
не поехал ли мой чердак окончательно? Или просто меня чем-то не тем
накачали?
Между тем, мужчина элегантно уселся на
вздыбившийся участок пола, застывший в виде полукруглого сиденья со
спинкой, откашлялся и хорошо поставленным глубоким баритоном
произнёс:
–
Здравствуй, Клим.
Я
невольно поморщился: не то чтобы мне надоело собственное имя,
но в последнее время те, кто его упоминали, хотели моей смерти. Что
поделаешь, обратная сторона высокой популярности «народного
мстителя».