От
выданной мне инвалидной каталки я категорически отказался,
прохромав положенное от лифта до парковки расстояние
самостоятельно. Получалось из ног вон плохо – конечности
предательски дрожали и не слушались, три раза я чуть не грохнулся.
И если кое-как ковылять ещё получалось, то мелкая моторика
оказалась уже за гранью моих мечтаний. Да и в целом мышцы выглядели
не впечатляюще – шутка ли, двадцать семь килограммов
потерял!
Одно хорошо: ни малейшего шрама от пули не
осталось, но чтобы я не слишком радовался, на теле появилось
несколько сугубо армейских татуировок. Всего лишь ради
маскировки.
Хоть меня после возвращения с того света и
так узнать было проблематично, но внешность всё равно
подкорректировали – нос выправили, скулы заострили, изменили форму
ушей и ещё кое-чего по мелочи. Чёртовы перестраховщики! Я, когда
себя в первый раз в отражении увидел, едва подавил в себе желание
кого-нибудь убить. До красавца мне было и раньше далеко, но сейчас
я вообще походил на какого-то хмыря из уголовной хроники.
Единственное, что не тронули, – глаза, пусть они и были одной из
главных примет для опознания.
Гетерохромия на мне оторвалась по полной
программе: левый глаз светло-голубой, а вот правый – тёмно-карий,
причём не полностью. У него, как на круговой диаграмме для
презентаций, есть участок процентов в сорок чисто-зелёной
радужки. Такое не каждый день увидишь, но, к счастью, чёртовы
параноики не стали мне ничего выкалывать. Наверное, понимали, что
тогда точно недосчитаются кого-нибудь в штате. Обошлись
линзами.
Георгий взмахом ладони распахнул пассажирскую
дверь автомобиля и помог мне устроиться на мягком кожаном сиденье.
Мой куратор вообще проявлял неслыханную заботу: подробно отвечал на
малейшие вопросы, инструктировал только по существу и вёл себя
максимально дружелюбно. Будто именно его дочь я спас двадцать
четыре года назад. Странно.
–
Это стандартный пакет обслуживания для нового агента, или просто
мне так повезло? – не выдержав, спросил я.
–
Знаешь, Клим... – Георгий вполне искренне вздохнул. – За последнее
время ты – единственный, кто не стал устраивать истерику, а это
очень утомительно. Хотя все эти угрожающие пометки в твоём личном
деле утверждали, что передо мной – форменный псих. Ты очень быстро
приспосабливаешься, даже как-то пугающе быстро. Я уверен: с первым
заданием у тебя не возникнет проблем, а, значит, и мне это
зачтётся.