Да что же Верена увидела такого, что
оставило такую глубокую рану в ее психике? Мод говорила, будто малышка
перестала разговаривать после смерти матери. Все решили, будто это следствие
потрясения. Но нет, дело в другом…
Что, если Верена стала свидетелем
события, за которым последовала смерть Катерины? А то и вовсе видела убийцу?..
Меня внутренне встряхнуло от
подобной мысли. Я глянула на Корбла: поделиться размышлениями или нет? Он,
безусловно, любит дочь. И ради нее готов на многое. Но могу ли я доверять
ему?..
— Обещаю, больше не буду задавать
вопросов, — пообещал Корбл, приняв правила игры. — Теперь выйдешь?
Бледное личико выглянуло на свет.
Черные глазенки блеснули драгоценными камнями. Верена шмыгнула носом и подала
ручки: одну — мне, а вторую отцу.
Еще никогда я не чувствовала себя
такой растерянной. Мне так хотелось поговорить хоть с кем-нибудь, обсудить
смерть Катерины. Но как это сделать, если даже племянница отказывается
говорить.
Мы с Корблом вытащили Верену и так и
стояли, держась за руки. Никто не решался первым подать голос и нарушить
очарование момента.
Райнер кашлянул в кулак, привлекая
внимание.
— Полагаю, я свободен? — спросил у
брата. — Или продолжим пустой разговор?
— Ты все равно останешься при своем
мнении, — буркнул Корбл. — Иди, но о хозяйственных заботах не забывай. Пока я
работаю в госпитале, замок на тебе.
Райнер задорно улыбнулся, подмигнул
мне и заявил:
— По-моему, Габи прекрасно
справляется с хозяйством. Я буду ей только мешать… Клянусь, если бы не ее
старость и не мое отличное зрение — женился сегодня же.
Что за паяц! Я фыркнула и закатила
глаза. Как вообще можно шутить в такой ситуации?
— Вы слишком серьезны, — подзадорил
Райнер нас с Корблом. — Правда, Верена? Им бы стоило чаще веселиться и
относиться к жизни проще. Ну, испугалась, девочка, с кем не бывает... Я вот
сегодня едва не наступил на змею — терпеть не могу этих скользких существ.
Только достоинство рыцаря не позволило завопить от испуга.
Верена хихикнула и посмотрела на
дядю с неприкрытым обожанием. Ему удалось разрядить обстановку.
— А ты чего боишься, Габи? —
продолжил Райнер. — Разумеется, кроме
капризов Фреджи и суровости Корбла.
— В детстве боялась пауков, — честно
призналась я. — Это… связано с моей мамой.
Сказала и осекалась. Внимательно
посмотрела на Верену: заметит нечаянный намек или нет? Вдруг неуместное
замечание напомнит о ее страхе.