…В тот час я бродил без надежды
По летним проулкам Москвы,
И нечто бездушное между
Сознаньем и цветом травы
Вмешалось и было на вы
Со всем, что так нежило прежде, –
И город лишался одежды,
Лица, языка, головы.
Душа, как багровая лента,
Висела, и знанья закат
Пылал – поделиться хоть с кем-то
Словами того языка,
Что слышен пред смертью. Века
Сошлись и явились за рентой,
Но час, как должник безответный,
Пред ними свисал с потолка.
Лишь тихий журчал ручеёк
И всё обращался к кому-то,
Но слух облаков был далёк,
А улица спесью надута,
Запрудой стояла минута,
Была моя грусть невдомёк
Ольхе, воспаряющей круто…
…Витрины, портреты зверей,
Плакаты пожара и хлеба…
И я на невзрачном дворе
Увидел Читателя Неба, –
В него он смотрел, словно не был
Слепцом среди поводырей.
Средь брёвен, у чёрных дверей, –
Дитя лучезарное Феба.
Хотел я к нему подойти –
Но двинулся сам он навстречу:
Открылось, что нам по пути –
Исследовать птичьи наречья,
Ведь птицы победно щебечут
В кустах, в городах, взаперти.
Нам вместе вдоль улиц брести,
Взваливши безделье на плечи.
…А солнце всё медлило выйти
И взглядом сразить наповал…
И мы подошли к общежитью,
Пройдя бесконечный бульвар, –
Садовник цветы поливал,
Тропу находил по наитью,
Подобно Тесею на Крите,