Когда-то в детстве меня, катающуюся на велосипеде, сбила машина. Насколько я знаю (меня в принципе не сильно интересовало, что со мной делали врачи, важно, что спасли) у меня что-то случилось с селезёнкой. Короче говоря, теперь слева у меня шрам, такой немаленький и очень даже заметный, хоть и давний. А когда вот так посторонний мужчина его ещё и разглядывает, то мне становится жутко неудобно. Молчал доктор недолго. Но то, что он сказал напрочь избавило меня от боли:
– Кесарили? – абсолютно серьёзно спросил он, нехотя переводя взгляд со шрама на моё лицо.
В этот момент я, человек свято верующий в то, что плохих врачей не бывает вообще и в то, что врачам нужно доверять безоговорочно, вспомнила все кровавые страшилки об эскулапах, и решила, что теперь пришёл мой черёд стать героиней такой страшилки. Хотя, кто ж его знает как кесарят, но что-то мне подсказывало что не слева.
Эскулап, наверное, прочитал на моём лице всё, что я думаю, перевёл взгляд на шрам и опять стал его рассматривать. В этот момент мне показалось, что моя поджелудочная извинилась за месть и попросилась бегом домой. Парень лениво, без тени улыбки перевёл взгляд на моё лицо и сказал:
– Ну понятно… аппендицит. И давно?
Я хотела ответить, что в детстве и не аппендицит, но открыв рот начала орать:
– Олег!!! Олег!!! Твою мать, Киржин, забери меня от сюда! Олег!!!
Доктор перепугался и отскочил от меня к двери, откуда влетел уже трезвый, но вусмерть перепуганный муж. Он окинул взглядом комнату и сообразив, что никто надо мной не издевается, слегка расслабился и ворчливо спросил:
– Мать, ты чего орёшь? Тебя и в морге слышно, наверное.
– Олег, забери меня от сюда. Я до завтра потерплю, а завтра поеду в нормальную больницу.
– Потерпишь?
– Да. У меня ничего не болит. Тут не врачи, а волшебники. – зло сказала я, пытаясь слезть с кушетки. – Это же надо селезёнку сначала с маткой перепутать, а потом с аппендиксом! – злобно сказала я бледному эскулапу.
– Ир, что правда? – недоверчиво спросил муж.
– Да. Сейчас который час?
– Уже где-то половина второго.
– Отлично. До утра немного осталось – потерплю. Чай попью горячий. Может отпустит. Идём от сюда.
Так и хотелось показать кулак этому малолетнему врачевателю, но во время вспомнила, что всё-таки я педагог. А на подзатыльник педагогический я не решусь, потому что не дотянусь.