- Но почему? – выдавила я из себя, и мой голос прозвучал на редкость жалобно. – Что я вам сделала?!
В ладонь впились ногти Лины, другой руки коснулись враз ставшие ледяными пальцы Киры. Каркнула, пролетая над нашими головами ворона, и мне показалось это очень плохим знаком. Настолько плохим, что хуже и не придумаешь!
- Так надо, мисс Донахью, – суровым голосом произнес второй маг.
- Никуда я с вами не поеду, – заявила им нервно, – пока вы внятно не объясните, что вам от меня нужно!
Но объяснять они ничего не стали. Вместо этого оставшийся возле кареты распахнул дверцу, а еще один взглянул на моих подруг так, что те покорно отступили. Третий уставился на меня, и мне стало предельно ясно: откажись я идти добровольно, они увезут меня силой. Вот так, спутают связующими заклинаниями или, того хуже, погрузят в стазис, и я очнусь уже в застенках Тайной Полиции. Если, конечно…
Разглядывала их, прикидывая, что и как.
Это были мощные маги, и справиться с ними мне будет совсем не просто!
- Не дурите, мисс Донахью! – ледяным голосом произнес стоявший подле меня мужчина, словно догадался, о чем я подумала. В июньском воздухе тут же вспыхнула кроваво-алым руна королевского правосудия. – Приказ его величества короля Имгольфа. Живо в карету!
И дурить я перестала. Вместо этого, кинув беспомощный взгляд на подруг, на который они ответили такими же, покорно двинулась к распахнутой двери.
- Мы могли бы дойти порталами, раз уж здесь недалеко! – пробормотала я. – Зачем так утруждать лошадей?
И все потому, что черное нутро кареты казалось мне похожим на гроб. У нас были занятия по некромантии на третьем курсе, и поднятие покойников из мира мертвых я до сих пор вспоминала как дурной сон.
Впрочем, на мое замечание маги лишь ответили привычным ледяным молчанием, поэтому мне ничего не оставалось, как только утрудить лошадей. Я обреченно ступила на подножку, затем уселась на жесткую лавку – в тюремных каретах не предполагалось излишеств. Ищейки устроились рядом. Дверь за ними закрылась, кучер понукнул лошадей, и карета тронулась.
Мне было очень и очень плохо.
Окна оказались зашторенными – наверное, чтобы ввергать беззащитную жертву еще глубже в пучину отчаянья, – и всю дорогу мои тюремщики не проронили ни слова. Я же, пытаясь в полумраке кареты разобрать, куда мы едем, перебирала в голове свою не слишком-то длинную жизнь. Гадала, что я сделала не так. В чем провинилась и где допустила ошибку, из-за чего за мной прислали трех гробовщиков с алыми фениксами на плечах?!