— Прекрасно. Ответ очень прост...
Сэм вдруг поднялся, словно бы разминаясь, подошел к окну,
грустно взглянув на огромный кактус на подоконнике, словно
символизирующий всю работу Инквизиции — множество направлений,
отростков, и все сплошь покрыто густыми шипами. Цветет раз в
столетие.
— В отличие от людей, азеркины не склонны наступать на привычные
грабли. Все же наша память крепче. А потому очень скоро, буквально
вот завтра, соберутся все власть предержащие, и я очень надеюсь —
все-таки будут приняты решения, к которым мы шли тысячи лет.
Вот как. А Лад уж было подумал, что будет большая война между
Мраком и Светом. А тут — вам здрасьте, решились. Можно было,
конечно, еще подождать... пару-тройку веков, что им стоит, Великим.
Да видно, не каждый миг развоплощаются вожди Света. Подействовало —
никак, прослезиться решили.
— И что же?
Голос дракона прозвучал очень холодно, даже зло. Не
соответственно моменту.
Сэм удивленно обернулся на него, усмехнулся, будто понимая.
— Такое происходит в этом мире всегда перед лицом глобальной
опасности. Внешней.
— На нас нападают? А я не заметил?
Высший категорически не хотел отвечать на его тон, словно не
замечая.
— Мы вымираем, Ладон. Все, безотносительно стороны света, силы и
расы. Бессмертные уже почти вымерли.
— Тоже мне новость. Об этом кричали на каждом углу иного мира
еще двести лет как тому. С тех пор нас стало меньше раз в десять.
Ход истории. Вымрем — и поделом.
— Новость в том, что повсеместно начали вновь рождаться иные
бессмертные дети. Когда Гесс привез из тайги Макса — никто не
поверил. Когда Арина нашла на мосту Фила — это сочли просто
странным исключением. Тысячелетия боли и страха, безоглядного бега
от страшной судьбы, от участи родителя, хоронящего своего смертное
чадо... Неужели все это закончится? Даже маленький лучик надежды
способен изменить очень многое в нашем мире.
Он говорил, тихо, медленно, очень горько. А Лад вдруг очень
отчетливо представил себе Сэма — отца, хоронившего своих смертных
детей. Стало страшно. Только прошедший этот мучительный путь мог
вот так... Слава Богу, Ладон сам не познал этой муки. Но даже ухода
учеников и близких друзей за грань невозвращения было достаточно,
чтобы понять. Да. Если все правда — то это надежда. Пусть и
хрупкая, почти иллюзорная. На возрождение. Вот только — зачем?