Пост Апокалипсис 2020 - страница 2

У меня есть не плохие шансы попасть работать в лабораторию, я хорошо учил химию, а генетика еще в 12 лет мне давалась как съесть кашу на завтрак. Да да да, генетика, химия, физика, медицина, агрономия… и.т.д. всё это мы начинали изучать уже с шести лет. Первая проверка проходит возрасти десяти лет, а после идёт распределение по направлениям стихий, что кому больше даётся. Вот так и получается, что кто-то становится учителем, кто-то медиком, физиком, кто-то поднимается на поверхность из бункера и обеспечивает города едой, водой, воздухом, теплом и энергией, а кто-то живёт здесь, принося ползу в классах и медпунктах. Нет они возвращаются домой после месяца вахты, сидят в карантине и если всё хорошо идут к своей семье до следующей вахты. Многие не возвращаются, даже в карантине погибает не мало народу… Но такова цена жизни бункера, все трудятся ради выживания.

Что происходит на верху мы не знали, а тем, кто там был или бывает, запрещено рассказывать под страхом смертельной казни. Мы знали, что там есть работа, большие крытые поля сельхоз культур и пастбищ, насосные станции, очистные сооружения, котельные, заводы, наконец атомные электростанции на которых надо было поддерживать порядок и контроль для нашего существования. Сколько людей укрылось и смогло выжить нам до подлинно не сообщали, нам известно только то что если с нашем бункером что то произойдёт, то мы должны будем идти на север порядка двух сот километров до следующего бункера, где мы будем проходить процедуру проверки на вирус, жить в карантине в течении пяти дней и только потом будем допущены в бункер. Нам также говорили, что все, кто остался на поверхности земли и небыли помешены в бункер, давным-давно умерли, были застрелены при пересечении карантинной зоны или скончались от вируса.

По рассказам моей бабушки Светланы Григорьевны, они познакомились с мои дедушкой Михаилом Романовым в институте, когда ей было двадцать один год, а дедушке двадцать четыре. Они оба учились в медицинском институте, когда познакомились, дедушку поставили провести занятие вместо приболевшего декана. Он сразу обратил на неё внимание и всю лекцию смотрел только в её сторону, порой запинаясь и теряя дар речи от мимолётных взоров бабушки в его сторону. И вот спустя год они поженились, а еще через год началась пандемия. Их как студентов медицинского вуза тоже привлекали к работам в больницах и госпиталях, бабушка говорила, что не помнит, как всё в какое-то момент пошло из рук вон плохо, из-за того, что работы было очень много. Сперва она описывала это как страшный сон, людей загнали по домам, на улицу или на работу можно было выходить только по спец пропускам, смертность и заражение росло в геометрической прогрессии. Она говорила, что когда появилась первая вакцина и она показала почти сто процентный результат, смертность и заражения пошли на спад, то она все четыре часа отведенные ей на сон между сменами, просто сидела забившись в угол и рыдала, рыдала толи от счастья, толи от бессилия, она этого уже вспомнить не могла. Но потом в один миг всё изменилось и страшный сон превратился в кошмар на яву, вирус мутировал, он уже убивал не только людей, но и птиц, животных, грызунов, насекомых. Любая кошка, мышь, муравей, клоп становился носителем вируса, любой укус, чих, слюна, дыхание становилось смертельной опасностью для здоровой особи человеческого и животного мира. Вакцина была бесполезна и смертность с заражениями пересекла все красные линии, которые нарисовали врачи. Люди бежали из годов в глухие деревни, что привело к еще большему числу заражений, военные ввели комендантские часы, были оборудованы блок посты по районам и секторам. Людей перестали куда-либо выпускать. На улице валялись трупы людей и животных, их выкидывали прямо из окон домов, после заражения одного члена семьи в течении одного часа болела уже вся семья, смерть наступала через два часа, когда человек начинал кашлять кровью, до этого момента у всех был разный временной интервал инкубации с момента заражения от пяти часов, до суток. Труппы собирали в кучи складирую прямо во дворах, обливали какой-то жидкостью и поджигали, все кто находился на улице, военные, врачи, полиция, передвигались в специальных костюмах, предназначенных для бактериологической борьбы с отдельной подачей кислорода. 29 августа 2021 года, правительство принимает решение о строительстве городов-бункеров. Это были огромные, железобетонные конструкции, зарытые в землю, и имели от четырёх до семи этажей с двумя, тремя входами. Входы напоминали большие длинные туннели с множеством отдельных проходных шлюзов, одни откачивали полностью воздух превращая шлюз в вакуум удаляя всю пыль и микроорганизмы, другие поливали каким-то раствором белого цвета, где-то был просто душ и наконец проход в карантинную зону для отсидки. Такие бункеры вмешали в себя от пятидесяти до ста пятидесяти тысяч человек, здесь были маленькие комнаты типо квартир, школа, сад, огромная столовая и больница. Настало время, когда их с дедушкой забрали из больниц и повезли на карантин, тест они сдали отрицательный, дальше их поместили в сектор карантина по разным ячейкам. Тогда бабушка еще не знала, что она его видела в последний раз, ей сказали, что в дедушкиной секции произошла вспышка вируса и ячейку вывезли за периметр, что произошло дальше не кто не знает. Позже в бункере бабушке пришлось стать суррогатной матерью для продления рода, но она смогла родить только одну мою маму Викторию Михайловну, отчество бабушка записала дедушкино, в то время почти всех девочек называли Виктория или Ева, ну а когда мама родила меня, то не у кого не было сомнений как меня назвать. К сожаленью у меня тоже не было братьев и сестер, как они с папой не старались у них не чего не получалось, мама не смогла некого больше родить, бабушка сказала, что у неё было три выкидыша. Вот что мне рассказывала бабушка…