- Скройся с глаз моих! - прикрикнул я на утырка. Что он с
удовольствием, как говориться - со всех ног и сделал.
Собственно он и вправду не виноват. Так, крайний только. Теперь
понятно, отчего все решили свалить не пересекаясь со мной. Вдруг я
в буйство впаду! Придётся усмирять. А я к ядовитым стрелкам
невосприимчив, электричество берёт меня не сразу, одна надежда на
удушение. А вдруг и тут какой фокус выкину! И даже если задушусь,
перед Хруунгом ответ держать придётся. И тут уже Тутуком, как
крайним, не прикроешься.
- Шаман Чукмы... - процедил я сквозь сжатые зубы - Я
запомню.
Бобо сидел, всё также ссутулившись, совершенно не обращая
внимания ни на что вокруг. Мими подошла и нежно погладила его по
лысой, в ссадинах и шишках голове.
- Бобо, братик... как ты? - еле сдерживаясь ласково спросила
она.
Услышав её Бобо поднял голову и посмотрел взглядом обиженного
ребенка. Именно так, не взрослого парня, а маленького мальчика
которого непонятно за что наказали.
- Больно Мими, больно, - разлепив разбитые губы прошептал Бобо.
Он выставил обрубок руки так, как это делают двух-трёх летние детки
когда показывают где у них болит. - Тут сделали больно Бобо, тут...
Плохие дяди. Плохие… - уткнулся в живот принцессы и тихо заплакал.
За ним, беззвучно, зарыдала принцесса.
- Ссуки, - комок подкатил под самое горло перехватив дыхание и я
еле продавил его обратно. - Какие суки. Зря они так, ох зря!
Мы уложили Бобо в постель. Размотали и обработали рану. Ладонь и
сантиметров десять выше словно отбрили. Чисто, одним ударом.
Кровотечение остановилось и мясо уже слегка подсохло. Бобо больше
не плакал, не жалился, только всё смотрел и смотрел растерянно на
культю... Мы наложили чистые повязки. Напоили его травяным взваром.
Накрыли несколькими кусками ткани, которые у нас за одеяла. Мими
села рядом, шептала что-то успокаивающее-ласковое, гладила то по
плечу, то по здоровой руке, то по голове. Бобо вдруг почувствовал
себя как в далеком детстве, когда маленькая Мими так же гладила и
шептала утешения после получения всяческих ран и болячек. Всё
пройдёт говорила она. И всё проходило. Он ощутил себя нужным,
любимым, защищённым. А боль, боль что, поболит и пройдёт... Он тихо
вздохнул и милосердный сон опустился на его веки.
- Уснул.
Мими подсела за стол на котором лежала снедь и которую вяло
употребляли Мур и Безухий. Состояние у них не то, чтоб аппетит
буйствовал. По щекам принцессы текли редкие слёзы. Она пыталась
себя сдерживать но...