Стоило нам остаться наедине, Антон начинал вести себя со мной
как с живым человеком и без конца атаковал провокационными
вопросами. То спросит, что мне хочется на ужин; то поинтересуется,
пойду я гулять или нет; то расспросит, понравился ли мне новый
корм. Достал, ей-богу.
Я – Акамир Орлов. Северный демон. Князь Последнего Чертога. Мою
идеальную маскировку так просто не одолеть сопливому мальчишке.
Лучше бы справился с другой проблемой. Ведь у нас тут образовался
некий «треугольник внимания».
Подражая одержимому Антону, Олег столь же целеустремленно
наблюдал за самим слабовидящим. Правда, хмурый парниша не озвучивал
своих подозрений и не требовал никаких объяснений. Ограничивался
оценивающими взглядами и редкими наводящими вопросами.
Меня это не удивляло. Ещё бы, оба мальчика столкнулись с чем-то
невероятным и теперь отчаянно пытаются вписать это в понятную им
картину мира.
Особенно Олег, он же так и не понял, чему стал свидетелем. В его
глазах с «красным плащом» сражался слабовидящий и хромающий друг.
Вот уж фантастика. Но стоит отдать должное этому предателю, мою
просьбу он выполнил на «отлично».
Когда тело Антона отключилось и мой дух покинул сосуд немощного
потомка, я вновь стал тем же самым Чернышем. К счастью, тушка кота,
которой я беспрерывно пользовался несколько дней, стала чем-то
вроде якоря и настоящим моим воплощением.
Теперь толстый пузик и шерстяные лапки были прочно ко мне
привязаны.
Так вот, практичный и сообразительный Олег сбегал за подмогой в
служебное помещение кафе. Весь персонал так и лип к двери, надеясь
хоть что-то расслышать, но никто и не думал попытаться выйти.
Потревожить самого Распутина – означало обречь себя и весь род на
смертные муки.
Это сыграло нам на руку. Когда они по просьбе Олега вывалились
наружу, никто и представить себе не мог, что здесь на самом деле
произошло. По факту: парень и девушка в отключке, на теле –
ссадины, синяки, порванная одежда. Вывод?
Распутин с ними поигрался, а после бросил за ненадобностью.
Пока нас загружали в такси, среди зевак пошли перешептывания,
которые позже превратились в слухи. А у слухов есть поразительное
свойство – со временем они становятся общественной истиной.
Даже директор «Маргариты» не смог остаться в стороне. Прежде,
чем мы побитые и уставшие отчалили домой, тучный мужчина заглянул в
заднее окно такси и пробубнил: