Стоит ли реагировать? Воображение – всемогущая вещь. На него
можно списать всё что угодно. Темной ночью. Впечатлительному
подростку. Показалось, что ему ответил кот.
Вполне хорошее объяснение, разве нет?
Антон ещё минуту подождал, в надежде всё же услышать новую
реплику. Его учащенное сердцебиение, судорожные вздохи и
раскрасневшиеся щеки свидетельствовали о крайнем воодушевлении
юнца.
Я же забился в угол и молча следил за юношей.
– Л-л-ладно, – наконец, произнес Антон, поникнув. – Раз уж ты
скрываешься, значит на то есть своя причина. Просто… Это
чувство…
Слабовидящий поднял руки ладонями вверх и медленно их сжал.
– Я б-б-будто бы смотрел кино со своим участием… И в этом кино я
мог спасти в-в-всех. Защитить любого, – парень блуждал невидящим
взглядом по противоположной стене, на его лбу выступил пот.
Понятно, значит перенос неидеален. Второй раз прошёл не так
гладко, и мне не удалось вырубить сознание своего сосуда. Видимо,
поэтому я смог использовать гораздо больше сил. Дьявольские древние
заклинания. Что с ними вечно не так?
– Раньше я всегда б-б-был слаб, поэтому даже не знал, каково это
– быть сильным. В моем мире с-с-сила была только у злых людей,
которые хотели вредить другим. А жертвы в-в-всегда были слабыми. Но
теперь я думаю, вдруг это можно изменить?
Антон направил лицо на меня, сполз с кровати и на четвереньках
пополз к моему углу. Медленно и осторожно.
– Я-я-я лишь хочу… Быть способным спасти… Тессу, тетю Лизу… –
парень на секунду замешкался, – … и Олега. Всех, к-к-кто мне дорог.
У меня всегда всё з-з-забирали. Р-р-родителей, друзей, нормальную
жизнь. Но хоть р-р-раз, хотя бы ещё раз, я хочу п-п-помочь
кому-то.
Очаровательно.
По щекам Антона катились слезы, нос весь в соплях, губы дрожат.
Но на лице такая решимость, что пробивается сквозь эту болезненную
маску.
Такого я совсем не планировал. Однако, когда в последний раз
что-то шло по моему плану? Чертова привязанность к сосуду
потомка…
– Пожалуйста, – произнес напоследок Антон, твердо и уверенно,
словно давал клятву своему сюзерену.
Дрожащий свет лампы превращал происходящее в фантастический
спектакль. Фигура человека, лицо которого спрятано в тенях,
склонилась перед кем-то, молитвенно сложив руки. А в темноте угла
ночь прятала ещё более могущественную личность, которая
поблескивала своими желто-голубыми глазами. Невольный свидетель
решил бы, что кто-то продает свою душу дьяволу.