– Ки-и-и... – опять хрипло выдохнул безумец, будто
хотел что-то сказать.
Тяжело дыша, он перехватил кнут и дернул его на себя.
Точно молот обрушил оба кулака, но, к счастью, воин успел
защититься – закрылся руками и отвел удар в сторону, а на его
скулах шевельнулись желваки.
– Ки-и-и! – разрушитель тряхнул спутанными локонами и
снова замахнулся. – На-а-а!
На этот раз воин не захотел снова подставляться под
удар – предпочел бросить кнут и увернуться. Но не отступил, как я
ожидала, а, наоборот, почти вплотную приблизился к разрушителю,
обошел его сбоку и со всего маху зарядил в челюсть. Голова пленника
качнулась, но не более, и уже через мгновение он опять
нападал.
«Не справится», – с волнением подумала я и ринулась
на помощь, но незнакомец стрельнул в меня колючим взглядом и
властно скомандовал:
– Стоять! – он прогнулся под ручищами разрушителя,
который попытался его поймать, и оказался у пленника за
спиной.
Пнул его по ноге, уронив на одно колено. Подхватил с
земли кнут и обмотал вокруг шеи прокаженного. Разрушитель захрипел.
Зацарапал кожу, стараясь запустить пальцы под плеть, но та только
сильнее впивалась в шею. Отчаявшись, пленник попытался перекинуть
душителя через спину и ухватиться за его одежду, но мужчина, будто
юркая змея, ловко выкрутился. Обнажил зубы в оскале и сильнее
потянул за кнут.
Вскоре разрушитель ослаб. Его лицо раскраснелось,
потом посинело, а взгляд нашел меня и пронзил жгучими иглами. А я
увидела, как в багровой пелене глаз разрушителя промелькнула искра
боли… Не физической. Душевной. Так смотрит человек, который потерял
что-то ценное.
Но разве безумцы умеют переживать? Неужели они
сохранили какие-то чувства?
Разрушитель тяжелым мешком рухнул на землю, а
светловолосый воин перестал его душить, выпрямился и колючим
взглядом окинул поле боя:
– Что уставились?! — прикрикнул он на уцелевших
стражей. – Заприте его в клетку!
Те сразу же ринулись к обмякшему прокаженному.
Схватили его под руки и поволокли прочь.
– Понабирают сброд, – проворчал воин, отряхиваясь от
пыли. – А мне с ними нянчиться .
Он свернул кольцами кнут и прикрепил его к поясу. Его
движения были резкими, напряженными, будто тело до сих пор не
понимало, что битва закончена. И это было так мне знакомо. Сама не
раз ощущала нечто похожее, когда все чувства обострялись, кровь
кипела, а все вокруг казалось медленным и неуклюжим.