Дар Древнего короля - страница 26

Шрифт
Интервал


– Стой! – донесся за спиной крик асигнатора.

Но мне было плевать на его приказ. Может, потом об этом пожалею, но сейчас важна лишь жизнь невинного человека. Прокаженный мчался к ней слишком быстро, и я не успевала ему помешать.

– Эй! – отчаянно воскликнула и…

Сработало! Разрушитель услышал мой голос и остановился. Громко фыркнул. Оглянулся. А мне сполна хватило этого мгновения, чтобы вогнать клинок в его плоть, только в сердце не попала – разрушитель отшатнулся, и я угодила ему в плечо. Он болезненно взвыл, а я дернула за рукоять, высвобождая меч, и почувствовала, как слиплись мои пальцы, когда на ладони выплеснулась горячая кровь.

С хриплым рыком разрушитель попытался меня поймать, в точности так же, как недавно асигнатора, потому я повторила уловку воина и прогнулась под руками прокаженного. За счет собственного веса разогнала клинок и всадила ему прямиком в подмышку. Туда, где уязвимее всего. Где билось горячее сердце. Где та самая нить, что связывает его с нашим миром.

Разрушитель застыл. Он покосился на меня багровым взором. Упал на одно колено. Второе…

– Ки-и-и… – низко прохрипел, а с его губ сорвались багровые капли, и чуть слышно выдохнул: – На…

И окровавленным куском мяса наконец-то рухнул на землю. А я почувствовала, как мои руки затряслись. Он… Он!

Нет. Мне показалось. Разрушители не умеют разговаривать, в обычном понимании. Нас еще в Школе предупреждали, что порой от них можно услышать «отголоски из прошлого» – слова, из-за которых неподготовленные ловцы впадали в замешательство и погибали от рук безумцев. А на самом деле это все просто звуки, которые они повторяли за предками, как дети за родителями. И говорили их только те, у кого краснота в глазах не такая насыщенная. Самые сильные могли только кричать и рычать.

Я судорожно выдохнула, а пульс перестал давить на виски, и постепенно инстинкты воина начали меня отпускать. Не отрывая взора от мертвого разрушителя, в чьем теле до сих пор оставался мой клинок, я попыталась вытереть с лица кровь, но не смогла поднять руку – ее туго оплел кнут. И только я его заметила, как предплечье прострелило сильной болью.

– Тебе приказали стоять, – моего уха коснулось леденящее душу шипение.

Я перестала тянуться к больной руке и резко отпрянула. У меня за спиной стоял злющий асигнатор и больше не смотрел на меня с превосходством, а скорее с раздражением, осуждением и поигрывая желваками.