И, как я узнал позже, именно он
послал одного из солдат к Роме с сообщением проверить управу
гильдейских.
Игорь Прокудин-Горский стал для
солдат настоящим спасением.
Его навык каменной кожи спас не
одного и даже не двух солдат. Игорь бросался наперерез
прорывавшимся конструктам, закрывая собой защитников заставы.
Правда, под конец боя он потерял
сознание от сильнейшего недомогания, а его тело походило на один
сплошной синяк.
Не очень умный поступок с точки
зрения дворянина – рисковать собой, защищая обычных солдат.
Но верный поступок с точки зрения
Воина и человека Чести.
Пётр
Волконский.
От него, честно говоря, толку было
мало. Его пылающие кулаки могли сослужить хорошую службу в ближнем
бою, но кто бы пустил его в бой без УГа?
Но тем не менее Пётр взял в руки
винтовку и выцеливал самые неприятные для нас цели, а именно
Огненных и Кислотных пауков.
И именно благодаря его стрельбе и
стрельбе наших ребят, баллоны с топливом взрывались, и конструкты
не смогли залить нас огнём и кислотой.
Дмитрий Уваров.
Оратор, стратег
Невероятно, но на следующее утро
Дмитрий получил от зрителей подарков даже чуть больше, чем я!
А всё дело в том, что он
безостановочно поддерживал солдат и одноклассников, попутно
высмеивая демонов Пустыни.
Мне некогда было слушать, как он
балагурил, но язык у оратора Уварова оказался подвешен получше, чем
у многих!
Василий
Пожарский.
Участник пятёрки Громова и… наш
целитель.
Поначалу Василий пытался управлять
двумя големами, но как только пошли первые раны и потери, бросил
это дело и с головой окунулся в свою привычную стезю.
Ей-богу, если бы не этот парень,
который не жалел на простых вояк свою родовую способность, то наши
безвозвратные потери были бы выше раз в пять!
Я и до этого уважал Пожарского, но
после ночной битвы и подавно.
Не знаю, что для него было сложнее –
смотреть, как умирают солдаты со смертельными ранами или пойти
против Дмитро с Аденом…
Про троицу северян я вообще молчу.
Братья Кроу отстранились от своей пятёрки, и даже сидели сегодня не
с Толстым и Безуховым.
И единственный, кто остался сидеть,
был Антуан Ги’Дэрека.
Этот гимназист, несмотря на свой
страх сгореть заживо, не слазил со стены.
Его винтовка била метко, а его
Ледяной щит спасал от частых осколков и пуль не только своего
владельца, но и расположившихся рядом солдат.