– Да, конечно…
К счастью, Антонину Ивановну хорошо знали в доме. Она много лет, можно сказать, всю жизнь проработала операционной сестрой в клинике и только в шестьдесят лет ушла. Но пока были силы, продолжала работать в поликлинике, что располагалась в соседнем доме. Кажется, не было ни одного человека в округе, кто хотя бы раз не обратился к ней за помощью или с просьбой. Если в поликлинике работала другая смена – приходили домой, знали, что Тоня – так обращались к ней пожилые люди, знакомые с ней еще с младых ногтей, – не откажет: посоветует, посмотрит, перевяжет, сделает укол, измерит давление… Да мало ли чем может помочь такая опытная хирургическая сестра, которая была не только женой академика Пастухова, но почти всю жизнь проработала вместе с ним. Правда, некоторые досужие соседи сплетничали, что у Ивана Алексеевича была и другая, настоящая жена, от которой и родился Алексей-солнышко, красивый, как принц из волшебной сказки, за что и получил свое прозвище «солнышко». Одного не могли понять сплетники – отчего это Алексей живет с отцом и неродной матерью, которую называет мама Тоня. Но кому какое дело до чужой жизни…
Вскоре после смерти мужа Антонина сломала ногу. На ровном месте. Дома. На ею же самой натертом до зеркального блеска паркете – терпеть не могла лаковое покрытие, сама натирала специальной мастикой старинный паркет, категорически отказавшись менять полы, когда ЖЭК производил эти работы во всем доме.
После операции она уже не вернулась на работу, ходила с палочкой, пользовалась помощью социального работника, перестала выезжать на дачу, пуская туда на лето дачников, дни проводила в чтении. «Нет худа без добра, – говорила она своим подругам, – наконец я могу засесть за книги, а то ведь все времени не хватало. У меня столько непрочитанного накопилось, нужно наверстывать».
Внимательно осмотрев Веру Ильиничну, она пришла к заключению, что у нее ушиб головы, сотрясение мозга и небольшие ссадины. Бедная женщина кое-как сумела рассказать, что в парадном на нее напал какой-то парень, ударил по голове и выхватил мобильник, который вместе с очками висел на шее на шнурочке. Она кричала, но никто не вышел. С огромным трудом вошла в лифт, поднялась на седьмой этаж, вышла на площадку, а дальше ничего не помнит. Так и пролежала, пока ее не обнаружил Володя.