- У меня было свидание с Мией, -
смущенно сообщил он. – И, в общем, она предложила выпить, но у нее
оказалось только сухое вино, а я его терпеть не могу! Мне тогда
сразу показалось, что Мия как-то странно занервничала. Я спросил,
нет ли чего-нибудь другого. Ну, она и предложила мне апельсиновый
сок… - тут ищейка громогласно чихнул, и я с нервным смешком
предположила:
- Тебе показалось, что отказываться
второй раз неприлично, и ты отпил, наплевав на аллергию на
цитрусовые? А через некоторое время почувствовал резь в животе…
Ищейка молча кивнул и грохнулся на
алтарь, машинально швырнув запыленную куртку на пол.
- Ты же правша? – спросила я,
подправляя кривоватую ученическую пентаграмму.
Еще один кивок. Я взяла его левую
руку и примостила в центр рисунка, куда обычно складывали материал
для обмена.
- Будет больно, - предупредила я.
- Что, еще больнее, чем с печенкой? –
уныло уточнил ищейка, и из уголка его левого глаза протянулась
мутно поблескивающая слезная дорожка. В другой ситуации я бы не
преминула его на эту тему подколоть – понятно, что это еще одно
проявление аллергии, а вовсе не боязнь лечения, но как тут устоять?
– но сейчас Рино вряд ли оценил бы подобный юмор. Впрочем, от
излишней честности его состояние не спасет:
- Конечно, - охотно подтвердила я,
вручая ему скатку из чистой кожи. – Тогда я меняла только
печень. А сейчас мне придется выводить токсин разом из
пищеварительной и кровеносной систем. Процесс, знаешь ли,
помасштабнее будет.
Ищейка с обреченным видом зажал
скатку в зубах и зажмурился, намертво вцепившись правой рукой в
крюк. Я посерьезнела, примеряясь.
- Слушай. Я выведу токсин через
ладонь левой руки. Будет действительно больно, но мне нечем ее
закрепить. Тебе придется удерживать руку самому. Можешь сжать в
кулак – главное, не в процессе, а то заляпаешь мне платье, и
Верховная уроет тебя безо всякого яда. Ясно?
Рука в центре пентаграммы понятливо
продемонстрировала мне непристойный жест, после которого всякая
жалость к этому неблагодарному хамлу улетучилась без следа, и
сжалась в кулак.
- Кстати, а кто такая Мия и какого
хрена ты гуляешь по свиданиям, не долечившись, когда у нас тут на
принца покушаются? – озадачилась я.
Ищейка возмущенно уставился на меня и
даже попытался что-то промычать сквозь скатку, но тут я опустила
руки на пентаграмму, и его заплывшие глаза мгновенно приобрели
идеально круглую форму, невзирая на отек, а несомненно непристойная
(хоть и несколько невнятная) речь оборвалась хриплым воплем.