Аня схватила с журнального столика пустую стальную вазу и запулила ее в непрошеного гостя. Ваза с гулким звуком угодила в голову зверюги.
– Получи, фашист, гранату! – затопала ногами Редька. – Сейчас он без чувств свалится.
– Вау, – завизжала Вика, – у него голова чугунная! Вазончик помялся, а ему, блин, по барабану! Леня! Папочка!
– Не ори, – прошипел Василий Олегович, сидевший на комоде между двумя канделябрами. – Не надо злить чудовище!
– Брось в него подсвечник, – попросил Никита.
Директор схватил бронзовую красоту. Бах, бах – оба подсвечника пролетели мимо.
– Кривой Глаз – друг индейцев, – хихикнула Аня.
– Надо с ним подружиться, – предложила Манана.
– Начинай, – приказал директор. – Спускайся, обними его, предложи чашку кофе!
– Худой мир лучше доброй ссоры, – сказала Манана и вывалила на пол содержимое салатника.
Чудо-юдо стало жадно поглощать угощенье.
– Вот видите? – торжественно объявила пиар-директор. – Он полакомится и нас полюбит!
Никита ткнул пальцем в пол:
– Глядя на труп кошки, я сильно сомневаюсь в возможности установить с живоглотом парламентские отношения.
– Это собачка, – меланхолично возразила Аня.
– Кошка, – уперся художник. – У псов не бывает такой тонкой шерсти. Не спорь, у живописцев очень острый взгляд.
– Надеюсь, мешанина из белков с углеводами, сдобренная жирным соусом, нокаутирует печень и желудок пришельца, и он подохнет! – злобно каркнула Алина. – Пищу на теплоходе никак нельзя назвать здоровой!
Огромная голова оторвалась от ковра, похожий на лопату язык вывалился из пасти, вилки в спине зазвенели.
– Мама! – запищала Вика. – Папочка! Спаси!
– Твой папик удрал, – фыркнула Алина. – Делай правильные выводы.
Манана высыпала на ковер содержимое хлебницы. Монстр не побрезговал ни нарезным, ни бородинским, он вмиг все проглотил и угрожающе зарычал.
– Люди! – заорал Василий Олегович. – Сволочи! Сюда!
В столовую очень тихо протиснулся Юра, в руках он держал ярко-желтый баллон.
– Эй, ты, повернись! – приказал майор.
Мы все, включая монстра, резко повернули головы и впились в Шумакова взглядами. Юра нажал на дозатор, из круглой тубы вырвалась белая струя пены и попала в живот Мананы. Та беззвучно, словно высохший лист, свалилась с кресла прямо перед оскаленной пастью монстра.
– Он ее загрызет! – закричала Аня, соскакивая с дивана. – На, на, иди сюда, ням-ням!