– Скотт хотел добиться признания, – рассказывает Джен Бромет, его рекламный агент, близкая подруга и партнер, с которой он часто тренировался. Бромет приехала с командой «Горное безумие» в базовый лагерь, из которого писала отчеты об экспедиции для онлайн-версии журнала Outside. – Он жаждал его всей душой. Он был на самом деле очень ранимым и тщеславным, о чем большинство знавших его людей и не догадывались. Он бесился от того, что ему не удавалось добиться репутации и уважения великого альпиниста. И поэтому чувствовал себя обиженным и ущемленным, что причиняло ему много боли.
К тому времени, когда весной 1996 года Фишер отправился в Непал, к нему, наконец, стало приходить то запоздалое признание, которого он, по его мнению, заслуживал. Во многом это объяснялось тем, что он в 1994 году совершил восхождение на вершину Эвереста без кислородного баллона. Кроме этого, команда Фишера, которую прозвали «Экспедицией защитников окружающей среды Сагарматхи», убрала с горы две с половиной тонны мусора, что было не только полезно для природы, но и оказалось весьма удачным пиар-ходом.
В январе 1996 года Фишер возглавил широко освещенное в СМИ восхождение на высочайшую гору Африки Килиманджаро, в результате которого было собрано полмиллиона долларов для благотворительной организации CARE («Забота»). Таким образом, в значительной степени благодаря экспедиции 1994 года, очистке горы от мусора, а также благотворительному восхождению в Африке к тому времени, как Фишер в 1996 году в очередной раз отправился на Эверест, о нем заговорили СМИ в Сиэтле. Его карьера альпиниста быстро пошла в гору.
Журналисты часто задавали Фишеру вопрос о рисках, которые он берет на себя во время восхождений, и удивлялись, как ему удается совмещать такой опасный вид деятельности с ролью мужа и отца семейства. Фишер отвечал, что теперь он гораздо реже рискует, чем во времена беспечной юности, а также что в последнее время стал гораздо более осмотрительным и консервативным альпинистом. Незадолго до отъезда на Эверест в 1996 году он так говорил журналисту из Сиэтла Брюсу Баркотту:
«Я на сто процентов уверен, что вернусь. Моя жена на сто процентов уверена, что я вернусь. Она вообще за меня не беспокоится, когда я сопровождаю группу, потому что знает, что я всегда сделаю правильный выбор.