– Квас, чё ли?.. Можно? – спрашивает Рыжий.
– Он, – говорю, – горячий, пить не станешь.
– Да ладно… дома уж обпился.
– Чё тогда просишь?
– Жажда мучит.
– Мучит, так пей.
– Унес бы, остудил.
Взял в руки книгу. Открыл, захлопнул. Говорит:
– Дай почитать. Хе-мин-гу-эй.
– Обойдешься, – говорю. – Ты мне еще Ремарка не вернул.
– Заколебал своим Ремарком, афронигер. Я тебе где его достану?
– Хотя бы корочки.
– Отстань… Ну и печет… Ты и не знашь, как сёд-ни я перепугался…
– Не знаю. Кто бы мне сказал?
– Жарит, как в Африке, в Сахаре… Слышал вчерась, по радиу передавали, солнце падает на Землю. Скоро погибнем. Все. Ишшо приблизится немного. Вспыхнем, как пух. Сгорим. Разом бы шмякнулось – и все… чтобы нам долго тут не мучиться. – Приемник выключил и говорит: – Как заведут свою шарманку… Можно облезть.
– Уже облез.
– Как будто путних песен мало… Ах, чудеса, чудеса…
– Все, Рыжий, хватит… Так и чё?
– Чё так и чё?
– Перепугался ты, и чё?
– А, да, – говорит Рыжий. – Иду от Вовки Прутовых. С горы спустился. А слева лыва-то была возле Куртюмки, на балахнинском берегу. Грязь там осталась. Вижу, из грязи пузыри… Газ, думаю, выходит из земли. Может – метан, может – бутан, может, открытие я сделаю научное… Взял тонкий прутик, тычу в эти пузыри… Оно как выскокнет, как хрюкнет… я чуть в штаны не наложил.
– Кто?
– Я.
– Да выскокнуло…
– Представляшь?.. Кто, кто… Свинья. А кто ж ишшо… Не я же хрюкнул.
– Мог и ты… если в штаны маленько не нагадил.
– Тебя туда бы, я бы посмотрел…
– Но ведь не я, а ты там оказался.
– Кто ж мог подумать… Грязь как грязь.
– И я прутом не тыкаю куда попало.
– Куда попало!.. В пузыри!.. Ты бы не ткнул?.. Я же не знал, – говорит Рыжий. – Я думал – газ. Тебе бы, чё, не интересно стало?
– Интересно… Хороший, – говорю, – интерес, в штаны к тебе чуть не залез. Или залез?
– Заколебал, Истома!.. Чушка. Я ведь сказал. Чё повторять?! – Когда Рыжий начинает сердиться, ноздри у него делаются прозрачными, как крылья майского жука. – В грязи скрывалась от жары, целиком в нее, как карась в ил, зарылась… Один пятак оставила снаружи – дышать ей надо.
– А-а, – говорю.
– Ну, – говорит. – Дошло.
– Дошло. Ты точно утром не в трико был. Помню.
– И чё?
– Да так.
– Лужа обычная – и пузырится… Прошел бы мимо?
– Не прошел бы.
– Ну, вот.
– Мог бы реакцию цепную вызвать.
– Как?