– Все хорошо, милая, - прохладная
ладонь папы ложится на мою горячую, из-за чего сердце начинает биться о ребра
как сумасшедшее. – Катя прилетела к нам, - он пытается выдавить из себя подобие
улыбки, но мы оба знаем, что это неискренне, потому что нельзя просто так
стереть из памяти события из прошлого.
– Да, Мишка вне себя от счастья, - пытаюсь
сделать голос как можно безразличнее, но и без того понимаю, насколько жалко у
меня это получается. – Со стороны кажется, будто Катя никуда и не уезжала…
– Она его мать и мальчишка долго
скучал по ней, - слова из папы выходят с трудом, но даже несмотря на это, он
через боль и слабость в теле садится на кровати, спустив с нее ноги.
– Как можно скучать по той, кто
тебя бросил на произвол судьбы ради лучшей жизни?! – злюсь в сердцах на сестру
и по глазам папы вижу, что он как никто другой понимает меня. – За шесть с
половиной лет она лишь три раза навещала его, а теперь внезапно проснулся
материнский инстинкт?
– Лучше поздно, чем никогда, -
мужчина пожимает плечами и осторожно встает с кровати.
Как бы я не хотела помочь ему в
такой, казалось бы, мелочи, но все равно остаюсь на месте и слежу за ним через
настенное зеркало. Больше всего папа не любит, когда люди считают его слабым,
поэтому я позволяю ему время от времени геройствовать, чтобы не ущемить его
мужскую силу.
– Как говорится – лучше поздно, чем
никогда, - настаивает он, похлопывая меня по спине. – Верно?
На мои плечи ложатся большие
отцовские ладони, которые способны были потушить самый сильный пожар, и на
мгновение я успокаиваюсь, спрятав душевные терзания глубоко в себе до поры до
времени. Он всегда так делает, когда чувствует, что дело начинает пахнуть
жаренным.
Мишка все не унимался и бегал по квартире с
новой игрушкой, радуясь, что мама, наконец, к нему прилетела аж из другой
страны, чтобы повидать, из-за чего кошки, скребущие мою душу уже который час,
готовы были взяться за лицо сестры.
– Мира… - начинает она, но я в
немом жесте поднимаю ладонь вверх, останавливая ее. – Я прилетела не просто
так…