Володин отец прибыл через несколько минут. С превеликой
осторожностью неподвижного Володю погрузили в машину и повезли в
специальную больницу, предназначенную для таких, как он. Рыдающая
Олеся поехала вмести с ними. На снегу, усыпанном красной леденцовой
стружкой, остался лежать её зеленый рюкзак. Я поднял его и пошёл
домой. На половине пути меня догнала запыхавшаяся Света, ни слова
не говоря, забрала у меня рюкзак, а мне в руки всучила свой пакет.
Так мы и пошли.
Володя в итоге поправился, но больше мы с ним никогда не
виделись. Его долго собирали из разбитых кусочков, склеивали
глазурью и укрепляли тянучкой, и, наконец, он снова смог ходить,
разговаривать, смеяться. Он даже смог написать мне несколько писем,
где рассказал, с присущей ему скромностью, что он остался прежним,
только здоровается теперь за локоть. В нашу школу он уже не
вернулся. Отец нашёл ему какое-то специальное «заведение», в
котором не было ни одного угла, и они сразу же переехали в
пригород. Вместе с ним из школы пропала и Олеся – говорят, ей тоже
подыскали школу рядом с Володиной. Я же с тех пор сидел за партой
без соседа. После происшествия с Володей, вся школа некоторое время
ходила притихшей. Часто можно было видеть, как школьники, и даже
учителя, замерев во время урока широко раскрывали ноздри, вдыхая
воздух, а потом, с огорчением выдохнув, вновь принимались за
занятия, но с каждым днём такое повторялось всё реже, и реже, а
через месяц и вовсе прекратилось. О Володе все забыли.
Что же до меня со Светой, то мы и сейчас иногда вспоминаем
Сахарного Мальчика, но чем больше проходит времени, тем сложнее нам
с ней отделить правдивые воспоминания от вымышленных, как сложно
бывает иногда отделить липкий карамельный аромат от сладкого запаха
мёда. Но в одном мы с ней уверены точно – именно после Володиного
недолгого пребывания в нашей школе, лучшие броски в сетку все
называют «карамельными», а на разноцветных «валентинках» рисуют
стройную белую фигуру Сахарного Мальчика с леденцовыми костями,
зефирными глазами, ногтями из хрупкой глазури и лакричными
палочками вместо волос, замершего в вечном ожидании своей
Девочки.
Странное дело, но Света с настойчивостью утверждает, что в
некоторые моменты и от меня исходит тот же самый странный запах,
который исходил от Сахарного Мальчика и который никто так и не смог
разгадать. Мало того, она настаивает, что этот же запах исходил от
меня с первого же дня нашего знакомства. Странное дело, да? Я-то
думал, что уж я-то ничем приятным пахнуть не могу… в отличие от той
же Светы. Но иногда она утыкается мне носом в шею, волосы на груди
или под плечо, глубоко вдыхает и говорит “вот оно, вот то самое” -
и щурится, глядя на меня сверху вниз. Теперь, спустя годы, и не
скажешь, что она старше - девчонка и есть девчонка.