Я прыснула от смеха – Милана меня поддержала.
- Так вот, я предлагаю уехать поступать в другую страну, подальше от Сиэтла. Помнишь ты говорила, что хотела бы поступить в Оксфорд?
- Да-а, – оживилась Милана. – Но ведь отцы были против, что мы уедем так далеко.
- Значит – будем настаивать.
Милана замялась. Чувствую, что в её головке сейчас зашуршали противоречивые мысли. Знаю, как сильно она хотела в Оксфорд. Но родители тогда категорически отмели эту идею, сказав, что это слишком далеко от клана и там будет намного труднее обеспечить нашу безопасность. Будучи наиболее подвластной влиянию наших отцов Милана, смирилась, но в душе, знаю – она до сих пор переживает.
На самом деле мы с сестрой очень разные, несмотря на то что мы – двойняшки. Милана – по натуре нежный трепетный цветочек. Она всегда была нерешительной и творила безрассудства больше с моей подачи, чем по собственной инициативе. Я же, всегда была бунтаркой. Любила быть самостоятельной независимой. Но вечные ограничения, запреты, охрана – лишь подстёгивали меня делать всё с точностью да наоборот. Хотя… я часто потом жалела о некоторых поступках. Но всё равно продолжала с маниакальным упорством отстаивать своё «я». Но несмотря на разные характеры мы с Миланой всегда были вместе – во всём.
- Думаешь они согласятся? – в её глазах отражалось недоверие и сомнение.
- А куда они денутся, – хмыкнула я. – Не будут же они всю жизнь держать нас при себе. Решайся, Милан. Ты ведь так хотела этого. Я не хочу находиться в клане, когда сюда приедут наши… «женишки».
Милана пару минут хмурила бровки борясь с собственными желаниями, а потом, видимо оценив все перспективы, просияла довольной улыбкой.
- Я согласна!
8. Глава 8
Алистер
Посадив Алису в машину, я сразу же отправился в аэропорт. Хотелось поскорее улететь, пока я не натворил чёртовых глупостей. А я хотел! Бл*дь, как я хотел их натворить. Особенно после того, как попробовал на вкус её кровь.
Это был настоящий взрыв эмоций и ощущений. Сладкий дурманящий аромат её крови забил мне ноздри, въелся под кожу и распространился по венам. Будто сильнейший афродизиак оголил и без того напряжённые нервы.
Теперь я хорошо понимаю близнецов, когда они утверждали, что от крови Вероники мгновенно теряли голову, превращаясь в озабоченных самцов. Я не думал, что со мной может произойти что-то подобное. Всегда педантичный и расчётливый – я никогда не давал волю безрассудству. Всегда чётко знал, чего я хочу. А тут… Мне будто крышу сорвало, напрочь вытесняя из головы все доводы разума и оставляя только голую похоть.