–
Сомнительной экономической обоснованности, – вздохнул он, и все же открыл папку
пандоры, принесенную той, чьи понятия о добре и зле выходили за границы даже
для одного из верховных демонов ада, кем по сути и являлся Бельфегор.
Саша
мрачно созерцала практически не двигающуюся очередь и мысленно распекала себя
на все лады. Что за демон жадности и нездоровой экономии ее
обуял, когда она оформляла доставку? Заказала бы курьера и не торчала тут
второй час, пребывая в постоянном напряжении. Ушлый народ так и норовил
пролезть вперед – всем же только «по-быстрому». Казалось бы, все мы люди, все
понимаем… не-а, черта с два! У Саши складывалось впечатление, что стоит
переступить заговоренную черту на входе в любое отделение «Почты Страны», – да
и вообще в любое казенное учреждение, – как происходит инициация, и все самое
темное, до поры дремлющее в человеке, мгновенно пробуждается и жаждет
расквитаться за упущенные возможности.
А
иначе как объяснить, что приличные с виду люди готовы придушить любого, кто
встанет на их пути к заветному окошку? Ну или по меньшей мере сцепиться в
словесной баталии с себе подобными, отстаивая собственные интересы не на жизнь,
а на смерть.
–
Кто последний? – произнесла набившую оскомину за последние полчаса фразу
востроносая женщина в берете.
Саша
от нечего делать разглядывала новую жертву, вздумавшую воспользоваться услугами
почты в опасной близости от Нового года. Та отряхивала пальто от стремительно
тающих снежинок и пыталась разобраться в самой большой загадке этого вечера:
где тот субъект, что олицетворяет хвост очереди. Пока что особых успехов она не
добилась.
–
За мной мужчина в зеленой куртке занимал, а за ним еще двое.
–
Нет, последней женщина с детьми была, она отошла, но сказала - вернется.
–
Не знаем, спрашивайте вон там, – народ поджимал губы и отворачивался.
Дама
в берете хмурилась и бурчала что-то о сломанном терминале с талончиками. Саша
вздохнула и в очередной раз проверила, не исчез ли из поля зрения вертлявый
тощий пацан в синих наушниках поверх шапки. Именно после него наступал ее черед
на вожделенный доступ к телу грузной медлительной тетки неопределенного
возраста с пережженными перекисью волосами и лицом равнодушной лягушки.
Казалось, даже если сейчас в отделение ворвется Киану Ривз и трагично возопит,
что для спасения мира ему нужно, чтобы она поторопилась, тетя «в танке» выдаст
коронное: «Вас много, а я одна! Ждите свою очередь, мужчина», - и вот ни на
граммулечку не ускорится. Ибо нечего тут!