– Вдруг лекарь – вредный старикашка,
и его проще добить, чем с ним договориться, – поникла я, припоминая
книги, где лекаря или алхимика часто рисовали взлохмаченным и
гордым безумцем. – Еще отошлет меня к… принцу, – угрюмо выплюнула и
потерла дрожащими пальцами холодный лоб.
Арон вдруг тихо рассмеялся.
– Не думаю, что с лекарем все
настолько плохо, – заметил он. – И не волнуйтесь, леди Цессара, он
обязательно вас выслушает. А чтобы вам было спокойнее, даю
обещание: я об этом позабочусь.
– Слава Богине... И спасибо, –
выдохнула я, а потом, спохватившись, быстро добавила: – Вам
спасибо. Простите, с самого утра не понимаю, о чем думаю. Вот и
говорю всякие глупости. И, наверное, вы правы. Не может тот, кто
спасает тысячи жизней, быть злым человеком.
Арон снова улыбнулся, а я на него
покосилась, в очередной раз задавшись вопросом: кто же он такой?
Вдруг мне тоже стоит обращаться к нему с почтением при страже, а я
«Арон» да «Арон». Невежа. Но прежде, чем успела задать этот вопрос,
как мужчина откинулся на спинку скамьи и задумчиво произнес:
– Вчера я перестарался с настойкой.
Она должна была вас успокоить, но вы уснули, и сейчас чувствуете
смятение, жажду и слабость. Поэтому не переживайте, если ваши мысли
путаются. Это моя вина, Цесса, и мне нужно просить у вас
прощения.
– Ч-что вы! Вы ни в чем не виноваты,
– письмо в моей руке опять захрустело. Надо бы его убрать в карман
только… В этом платье нет карманов! – Всего лишь хотели помочь.
Хотя…
Я искоса глянула на стражников,
которые стояли в двух шагах от скамьи, и, чуть ближе подавшись к
Арону, понизила голос:
– Хотя вам тоже пришлось несладко, –
я обвела выразительным взглядом его темно-синюю рубаху и простые
черные брюки. – Уфа кольчуга не защитила – оплавилась, точно масло
на блинчике! И ваша мантия сильно обгорела.
Улыбка Арона стала шире, когда он
понял, куда клонится наш разговор. Сохраняя между нами расстояние,
он обернулся, положил руку на изогнутую крупными волнами спинку
скамейки и постучал по ней пальцами. Но ничего не произнес, а я
решила-таки спросить прямо:
– Но вы не ранены. Почему?
– А вы поверите, если я скажу, что
мантия волшебная?
На миг повисло молчание, за которое у
меня в голове пронеслось много-много мыслей, и оборвались они моим
коротким смешком:
– Волшебная?