— Да, настолько, — процедила сквозь
зубы я, чувствуя, как отчего-то теряю нить разговора. — Обожаю
узнавать новое. Всякое. Обо всём.
Меня несло куда-то не туда. Мысли
путались, в нос ударил запах мужской туалетной воды. Терпкой, с
цитрусовыми и древесными нотками. Во рту пересохло.
— Хорошо, — кивнул тем временем
Альрик, не сводящий с меня взгляда, — в таком случае ты выбрала
самый верный факультет, Кая Хейм.
— Угу, — ответила я, вообще не
понимая, о чем мы говорим.
— А теперь…— Альрик наклонился ко мне
и тише договорил: — Если позволишь…
У меня сердце застучало в ушах, а в
голове пронеслась заполошная мысль: «Поцелует!»
— …я бы тоже хотел воспользоваться
галопроектором, — договорил Альрик. И, не дождавшись реакции,
позвал меня по имени: — Кая?
— Конечно, — кивнула я, с трудом
поняв, что он сказал. — Я как раз закончила.
Ноги плохо слушались, а щеки пылали
от стыда.
Я осторожно обошла парня, после чего
ринулась прочь, борясь с желанием перейти на бег и лихорадочно
соображая, что это такое со мной только что было?!
Собственная реакция на насмешливые
заигрывания Альрика (а он именно заигрывал!) настолько меня
поразила, что я даже не поняла, как добежала до своего этажа в
общежитии. Думаю, так и собственную комнату проскочила бы,
продолжая раз за разом «проматывать» в памяти, как ждала
прикосновений его губ и как не могла пошевелиться, чтобы отвести
взгляд от его лица…
Но, к счастью или на беду, у моей
двери поджидали три препятствия, отвлекшие от пугающих мыслей.
Девушки были одеты в серую форму и
имели самый решительный вид. Одна из них, на вид самая наглая,
сразу подалась вперед, здороваясь:
— Ну привет, помнишь меня?
Разумеется, я помнила. Именно её
тискал Альрик в моей комнате! Чтоб блондину икалось всю ночь!
Перед моим мысленным взором уже
возникло его лицо. Он снова смотрел на меня сверху, а его губы
изгибались в подобии улыбки. По коже вновь бежали мурашки от
предвкушения, которому не суждено воплотиться в жизнь. Ведь в
настоящем Альрик даже не собирался меня целовать, но с
удовольствием наблюдал за вызванным откликом, прекрасно понимая,
что вытворял!
Гаденыш, не-на-ви-жу! И её тоже! Чтоб
их всех…
— Эй, дар речи потеряла?
Потеряла. Это точно. Потому что
внезапно поняла, что невольно рассматриваю рыжую и, к своему
неудовольствию, злюсь ещё сильнее. А все почему? Потому что она
красивая и яркая. И формы у неё женственные, плавные. Вот почему
Альрик целовал её.