Вдруг у меня жутко заныла левая рука, браслет словно сдавил ее —
вероятно, маг все-таки имеет возможность отслеживать мои
передвижения, и обнаружил, что я нахожусь довольно далеко от
университетского общежития. А вдруг стражи здесь по его сигналу?
Что если власти города заодно с этим жутким преступником? Ведь
пригласили же его в университет, чтобы декорировать праздник зимы.
Столько вопросов и ни одного ответа.
— Гайдер, что там? — донесся с улицы окрик патрульного.
— Да показалось, будто кто-то забёг сюда… — грубый голос
прозвучал пугающе близко. — Вроде никого.
— Вылезай оттуда, не будь идиотом. Тебе что, больше всех надо?
От командора прибавки все равно не дождешься!
— Ща, иду!.. — откликнулся Гайдер, прошел еще немного и осветил
фонарем пространство за бочками.
Яр не стал ждать, пока он нас рассмотрит и потребует ответа, кто
мы такие. Метнул в стража один из ящиков и, взвалив меня на плечо,
полез куда-то вверх. Лесс тем временем ловко выбил подпорку,
которая удерживала тяжелую груду бочек. Подскакивая и громыхая,
бочонки покатились прямо на стража, а тот, судя по его крикам,
только что получил ящиком по упакованной в металлический шлем
голове.
Я не уследила, каким образом (а может, на время потеряла
сознание), но мы оказались на крыше этих самых деревянных сараев и
дальше, наш путь пролегал исключительно по кровлям зданий. Давно
затихли вдали шум и свистки стражей, они наверняка организовали за
нами погоню. Короткими перебежками друзья пересекали очередную
улицу, а потом вновь карабкались на крыши.
Оказалось, это самый безопасный путь, потому что больше со
стражей мы не встречались, хотя пару раз слышали шаги патруля. А
друзья пробирались вперед и вперед и мне казалось, что конца у этой
дороги нет. Похоже, тот, кто должен мне помочь, живет на самой
окраине Виала.
Иногда мальчики устраивали краткий привал, чтобы дать мне прийти
в себя. Я уже не могла говорить и двигаться, только слабо стонала,
потому что проклятый браслет буквально сжигал мое опухшее запястье.
Боль была невыносимой, причем, подозреваю, она носила не
физический, а скорее психологический характер. Злобный менталист не
оставлял меня ни на минуту. А еще я постоянно ожидала, что он
настигнет нас, и, замирая от ужаса, боялась уже не за себя — потому
что сама больше не надеялась выжить, — а за друзей. Они непременно
погибнут в схватке с таким страшным и безжалостным противником.