— Я думаю, у нас с тобой дело пойдет. Вот только ты ничего не
помнишь, так?
— Если ничего, это один год.
— Один год — это много. Особенно для следствия. Но выбирать не
приходится, — он достал маленький помятый блокнот и вытащил ручку
из его страниц. —Твои родители сообщили в полицию ровно в
одиннадцать, что ты пропала.
— У меня комендантский час в десять тридцать, — кивнула я.
— И ты не могла задержаться у друзей?
— Им бы хватило полчаса, чтобы обзвонить всех моих знакомых и
убедиться, что нет.
— Так они и сделали. Они сказали, что ты не собиралась ехать на
каникулы в Берк-Маунтин вместе с остальными учениками.
— Праздники мы всегда встречаем дома. Да и вряд ли у меня за это
время проснулась любовь к лыжам… или я научилась кататься.
— За год многое могло произойти. Например, у тебя появился
парень, — детектив оторвался от своих заметок, и посмотрел на
меня.
Внутри ёкнуло, будто меня поймали с поличным. Я пожала плечами,
и сказала:
— Так говорят.
— Ты сомневаешься?
— Удивлена.
— Я проверил записи, год назад ведь Лукас Хейл участвовал в той
аварии?
— Да, — я ответила, хотя не понимала, зачем он спрашивает то,
что и так ему известно.
— И в этот раз он тебя первым нашел. Но ты к нему не собиралась
ехать.
— Я не знаю, куда и зачем собиралась ехать, — меня утомила
дорожка, которой вел мои умозаключения детектив. Голова начала
раскалываться, и очень хотелось узнать поскорей его выводы.
О том, что они у него были — я не сомневалась. Этот образ
простака, казался, обманчивым.
— У вас получились довольно драматические отношения. Можно твой
телефон?
Я замялась, но все-таки открыла тумбочку и достала телефон. Он
был разряжен. Я продемонстрировала мертвый экран детективу, и,
когда он задумчиво хмыкнул, поняла, что можно убирать назад.
— У вас нет разрешения на просмотр моих звонков?
— А ты мне нравишься Шарлотта, — рассмеялся Джон Хиггинс. — Не
теряй этой прямоты, — а потом задумчиво сощурился и спросил: — Ты
достала телефон, потому что знала, что он разряжен?
— Я не знала.
— И разрешила бы проверить звонки?
— Да.
— А чтобы сказал твой отец?
— Он бы не удивился, что девушка может совершить такой
неразумной поступок, поэтому даже не стал бы спрашивать
причину.
— Точно, этот город и его шовинизм. Филипп Тортон таким был и в
школе…
Мне было неловко за свою предвзятость, но детектив выглядел так,
будто мог быть только стипендиатом в нашей школе. И мне было
стыдно, что я могла это определять на глаз.