— Нет.
— Но почему? — почти заплакала Яра. —
Ты все-таки не любишь меня? Не хочешь?
— Я люблю тебя. И я хочу тебя, ты не
представляешь как. Но не так. Не сегодня. Пожалуйста, ради
меня…
Что-то из сказанного ее остудило. Яра
нехотя отстранилась, но Грач положил ладони ей на спину и притянул
обратно, прижимая к своей груди. Он не мог сейчас остаться без ее
тепла. Это было бы слишком.
— Прости, — попросил он. — Прости,
пожалуйста. Можешь считать, что мне тоже надо подготовиться.
Яра вильнула бедрами, почувствовала
все, что хотела, и хрипло рассмеялась.
— По-моему, ты более чем готов, —
буркнула она, спрятав лицо у него на груди.
— Яра…
— Я все поняла.
Она приподняла голову и снова
поцеловала его в губы. В этот раз вполне невинно, но от этого
простого поцелуя у Грача окончательно снесло крышу. Она целовала
его так, потому что теперь имела на это право. И у него теперь тоже
было право целовать ее. И обнимать. И считать своей.
Яра тем временем растеклась по нему,
и дышала она уже спокойнее, и сквозь тонкий хлопок ее футболки
больше не слышался сумасшедший стук ее сердца.
— Теперь ты меня не отпустишь? —
спросила Яра.
— Теперь нет, — ответил он и погладил
ее по голове.
— Обещаешь?
— Да.
— И мы будем жить долго и
счастливо?
— Яра…
— Да-да, я знаю, сказки — это только
для детей. Какой же ты горячий... У тебя внутри печка, да? Будешь
греть меня зимой. Я вечно мерзну…
Так они лежали и переговаривались еще
долго-долго, обо всем на свете, пока речь Яры не превратилась в
сонное бормотание, то и дело прерываемое сладкими зевками, и она не
уснула на полуслове. Грач долго смотрел в окно, стараясь запомнить
каждое ощущение. Ее волосы щекотали его кожу, но ему не хотел их
убирать. Во сне Яра причмокивала губами и выглядела сущим
ребенком…
Ребенком.
Он с трудом дотянулся до телефона,
лежащего на прикроватной тумбочке, и набрал сообщение для Насти.
Она просмотрела его практически сразу же. Значит, не спала.
Григорий попытался представить, что
она чувствует сейчас, отдав свою дочь мужчине, и не смог. Ему
всегда казалось, что Настя куда сильнее, чем он и Сокол вместе
взятые, и сейчас он только нашел этому подтверждение.
Он включил будильник и вернул телефон
на место. Яра завозилась в его руках, устраиваясь поудобнее, и он
позволил себе помечтать о том, что теперь так будет всегда. От этой
мысли внутри поднялась горячая волна. Еще утром он и помыслить об
этом не смел.