Гайер помолчал. Я как раз дошла до
двери в туалет, но замерла, дожидаясь его ответа.
«Хорошо», - медленно сказал он. –
«Попробую, но не обещаю, что получится. Досчитайте до десяти –
медленно – и позовите меня. Если не отзовусь, значит, получилось.
Делайте свои дела, через пять минут вернусь».
Я согласилась и принялась неторопливо
считать. Один. Два. А вдруг у его не получится, но он все-равно не
отзовется? Четыре. Пять. Он же тогда все почувствует. Семь. Восемь.
Так все, без паники. В конце концов, желание сходить в туалет
только нарастало, так что, я так чувствовала, скоро мне стало бы
вообще все-равно, смотрит на меня кто-то или что-то там чувствует.
Десять!
«Га… Гм. Профессор Гайер!».
Молчание.
«Знаете, профессор, я всегда считала,
что горькая правда лучше, поэтому не надо каких-то ложных утешающих
побуждений, хорошо?»
Голос в голове вздохнул.
«Вот первый раз решил прибегнуть к
лжи во спасение, а вы все испортили».
Меня затопило облегчение пополам с
напряжение. Хорошо, что не стал лгать, но плохо, что ничего не
вышло.
Держась за проем, я зашла в комнату и
подошла к раковине. Оперлась о нее и посмотрела в зеркало. В нем
отразилась взлохмаченная красноглазая девица. Кошмар, лопнувшие
сосуды в глазах превратили меня из симпатичной голубоглазой девушки
в страшилище. Опустила взгляд на руки. Пальцы сильно дрожали.
«Джойс, вот вы студентка выпускного
курса, будущая целительница, должны понимать, что физиологические
процессы естественны. А на деле что? Смущаетесь словно
первокурсница. Хватит стыдиться и напрягаться. Это необходимо и
неизбежно, так что отставьте ложную скромность и идите делайте, что
собирались», - выдал Гайер холодным, чуть ли не злым тоном.
Ах он… Да он… Да вот пойду и сделаю.
Плевать на этого отвратительного вредного человека. Что я в самом
деле. Уж его-то мнение меня совершенно не интересует.
Сжала дрожащие пальцы в кулаки и по
стенке потопала к унитазу, стараясь выгнать из головы все мысли.
Хоть и считается, что не думать ни о чем невозможно – это не так.
Просто это очень сложно и требует концентрации. С ней у меня дела
обстояли не очень, но почему бы не научиться прямо сейчас.
В итоге выползала я из туалетной
комнаты с горящими щеками. Ничего не смогла с собой поделать.
Хорошо хоть Гайер молчал. А мне хотелось забыть эти минуты
позора.