Но зачем в этот период всеобщего высоковольтного напряжения Милентине Колбасюк понадобилась какая-то тайна? Почему она не наблюдает, как это делает большинство практичных граждан, за колебаниями курса валют и не прикидывает, стоит ли поменять запрятанные в чулок рубли на доллары и евро? Милентина убеждена в том, что если у человека есть какое-либо увлечение за рамками быта, он легче перенесет любые неурядицы и катаклизмы. Там на острове она найдет материал, по которому напишет книгу не только про ЕГЭ по физике, мини-пигов, собакевичей и кошар, какие она писала прежде, но о чем-нибудь посерьезней. Когда Кремлевский идеолог вскользь обмолвился о том, что государственной заначки при самых оптимистических прогнозах, хватит на год, Милентина решила прожить этот отпущенный Кремлем год по Максиму Горькому, то есть так, чтобы не было мучительно больно за загнанные в угол таланты, планы и мечты.
Сейчас, слава богу, у нее еще есть ученики, и она может по утрам кормить оставшегося от помета её самоедский лайки щенка по имени Олимп Иванович обезжиренным творожком с перепелиными яйцами. Вылизав до блеска блюдце, сидевший на колеях Милентины Олимп Иванович решил продегустировать нос и щеки хозяйки. Язычок у него был гладкий и розовый, и от него исходил неповторимый дух начинающейся жизни. На Олимпа был покупатель – знакомый дизайнер рекламы. Когда у щенков открылись глазки, он обещал «сфоткать» их в таком ракурсе, что в интернете все попадают и раскупят помет по рыночной цене как по мановению волшебной палочки, а за эту услугу просил продать щенка за пять тысяч рублей. За эту сумму сотрудница Милентины купила на рынке беспородного котенка – в период кризиса по неизвестной причине котята резко подорожали. Но дело было не в цене. Забыв о своем обещании, дизайнер позвонил, когда щенку было уже три месяца, и отдать его безответственному человеку Милентина не считала возможным.
Наблюдать за ростом Олимпа Ивановича было настоящим удовольствием. Он оказался очень смышленым и мгновенно схватывал все правила жизни в общежитии двуногих и четверолапых. Мать и щенок были так счастливы вместе, что любоваться ими было настоящим кайфом. Конечно, супруг может заартачиться и не согласиться отпустить Милентину на Мальту, если щенок останется у них. Словно назло жене, Василий заявил, что кличка Олимп ему не нравится, и упорно называл Олимпа Ивановича Олафом с ударением на «О». Милентина злилась, обвиняла супруга в том, что он с детства портит собаку, но Василий как хулиганистый мальчишка кричал: «Олаф! Олаф! Олаф!» Наконец, Милентина придумала, как прекратить это безобразие.