– Может быть, мне просто оставить вам шляпу, и все? – развила мысль Ирина.
Иван не стал отвечать ей.
– Не могли бы вы вот сюда присесть? – спросил он сухо, по-деловому и указал на прикрытое большим куском серой матовой ткани кресло. Ирина медленно подошла и опустилась в кресло, как на царский трон, ей-богу. Иван мимолетом обратил внимание, что девушка так и не сняла свои шпильки. Сроднилась, видать. А какая хорошая осанка! Так держатся балерины, которых Чемезов за тридцать пять лет нарисовал немало.
– Что-нибудь еще? – холодно переспросила Ирина, хотя и чувствовала, что перегнула палку и обидела художника.
Но ему незачем знать о том, что случилось с Ириной. Он не может ей помочь, никто не может помочь. Даже полиция не смогла, только развели руками. А это значит, что Иван Чемезов пусть идет своей дорогой, а она пойдет своей. Ей только и надо, что немного передохнуть, остановиться и перевести дух. Посидеть в мягком удобном кресле и ни о чем не думать – хотя бы пару часов. Господи, как хороши были пельмени! Кто мог подумать, что можно так проголодаться?
Надо было есть, когда предлагали! Но тогда она не могла и куска проглотить от страха, волнения и ненависти.
– Просто делайте все, что хотите. Может быть, хотите вина? – предложил Иван просто так.
– Вы же говорили, что у вас только медовуха есть? – припомнила ему Ирина. – Не волнуйтесь ни о чем, вы меня уже и накормили, и напоили, осталось только спать уложить, но так далеко наши планы не зайдут, как вы понимаете.
– Ну, если честно… – неожиданно протянул Иван, и Ирина тут же нахмурилась.
– Что? Что, если честно?
– Ох, как же это вам объяснить… Дело в том, что сегодня максимум, что мы успеем, – это сделать пару набросков, посмотреть разные ракурсы, с объектами поиграть. Это работа не на один день. Я бы хотел присмотреться к вам, узнать, что вы думаете, какого мнения вы о всякой ерунде. Ничего опасного в смысле раскрытия вас перед Интерполом.
– Это зачем же, простите? – процедила девушка. – Вы же не в газету обо мне пишете.
– Нет, в газетах обычно пишут обо мне, – рассмеялся Иван. – Но чтобы сделать что-то интересное, я должен понять вас.
– И вы уверены, что сможете понять меня за один разговор? Разве можно вообще понять человека через слова? Вы спросите мое мнение о чем-то, а я вам навру с три короба. И у вас сложится образ, и вы нарисуете что-то, так, что ли?