Люди в провинции, как считает Алферов, и сегодня лучше берегут память о нашем общем великом прошлом, чем делают это в столицах.
– Среди моих наград и званий есть диплом о том, что я почетный гражданин деревень Хильки и соседней Комаривки. Ребят из сельской школы Комаривки мы приглашаем в наш Научно-образовательный центр, они приезжают на каникулы. В комаривской школе мы платим три стипендии из моего фонда имени Маркса Алферова. Там музей дивизии, где он погиб. И вот наших ребят я туда возил, думаю, у них останется в памяти. В Сталинграде, где Маркс воевал, есть сотая школа, где музей 96-й отдельной Сталинской бригады, ребята из этой школы тоже приезжают к нам в гости и получают стипендии. Есть еще школа в деревне Мясоедово в Белгородской области, с которой у нас такие же отношения, – там музей полка, в котором брат воевал. В Ленинграде в школах раньше тоже были подобные музеи, но теперь их практически не осталось…
Но перейдем к моей специальности, физике, говорит Жорес Иванович.
– Начнем с 1918 года. Гражданская война, разруха. Создается Физико-технический институт – тогда Рентгеновский радиологический институт, государственный оптический, ВЭИ – всесоюзный электротехнический, физико-химический имени Карпова. Это все создания тех лет. Потому что, собственно говоря, наука, научные принципы были положены в основу развития страны. Это была наша коммунистическая идеология.
Сейчас идеология другая. Соответственно, и достижения «эффективных менеджеров», руководствующихся исключительно принципами собственной наживы, – измеряются не в научных или производственных результатах, а в процентах с частных банковских капиталов. Потому все то хорошее, что еще сохранилось в отечественной науке и в образовании, – по сути, наследие советской системы.
Так вот и получается: о чем ни зайдет речь – об истории или ближайших перспективах, состоянии экономики или микроэлектронике, о духовных ценностях или научных достижениях – всюду тупик без возрождения социализма.