Года полтора назад, когда в социальных сетях возникла вдруг мода на Габрелянова, когда уставшие от Джигурды интернет-обыватели вдруг обнаружили, что есть на свете веселый армянин, который здорово ругается матом, – так вот, в те далекие уже времена некая начальница государственного информагентства, женщина с репутацией сугубо приличного человека, написала у себя в социальной сети, что ей смешно наблюдать за восторгами разных людей по поводу очередного матерного монолога Габрелянова, потому что она-то знает – в жизни он совсем не так крут, каким кажется в интернете. Она много раз наблюдала его на совещаниях в Кремле, когда кремлевские главпиарщики собирают всех главных редакторов и рассказывают им, как надо понимать текущий момент. И Габрелянов, по словам той начальницы (а я не вижу оснований ей не верить) на тех совещаниях не ругался матом и не говорил, что кто-то ранит его в самое сердце – напротив, был тише всех, молча сидел в уголочке, приходил всегда в пиджаке с галстуком (а приличные-то главные редакторы в Кремль ходят «по гражданке»), пропускал всех в дверях вперед себя, целовал женщинам руки – в общем, вот он какой на самом деле. С точки зрения чиновницы, переодетой в журналистку, такой Габрелянов действительно выглядит лоховато, но мне как раз это описание очень понравилось. Я бы разочаровался в Араме Ашотовиче, если бы он ходил слушать кремлевские инструкции в майке с надписью «Фак офф» – типа смотрите, какой я нонконформист, круче Макаревича! – и поглощал бы кремлевское блюдо, не молча в своем уголке, а по-фрондерски, мол, чмок-чмок-чмок, передайте Владимиру Владимировичу, что он не великий, а выдающийся, вот так! Описанная агентской начальницей модель поведения Габрелянова в Кремле кажется мне гораздо более симпатичной, чем поведение любого другого редактора, о которых я в контексте этих совещаний слышал.
И, собственно, модель поведения «Известий» в информационном поле – она ведь такая же. Я не могу представить себе корреспондента «Известий» в роли той несчастной телевизионной девушки в оперном антракте, которая, стараясь не заплакать, выдавливала из себя согласованные, пронумерованные и прошнурованные вопросы о «цивилизованном разводе». Нет уж (кстати, еще один дисклеймер – я совершенно ничего не знаю о том, как это выглядит изнутри и ориентируюсь только на свои читательские впечатления), это пускай телевидение и другие придворные газеты получают прямые инструкции, поведение «Известий» имеет совсем другую природу. Не знаю, кто это придумал – подозреваю, что все-таки не Кремль, – но отношения «Известий» с их хозяевами выглядят как такая интересная игра: и власть, и газета делают в этой игре вид, будто они не в позднепутинской России, а в голливудской, времен классических нуаров (и, стало быть, маккартизма, смайл) Америке. То ли для забавы, то ли в порядке эксперимента газету запустили внутрь периметра и выдали пропуск-вездеход – вот тебе в виде исключения свобода, работай, ищи свои сенсации. И «Известия» ищут, и находят. Ежесуточно в полночь, когда у них обновляется сайт, на сайте обнаруживается очередная сенсация – или про скорую отставку и назначение, или про новое уголовное дело, или еще про что-нибудь такое. У всех этих сенсаций общее одно: в них заинтересованы только «Известия», нет такого, чтобы Кремлю или, что сейчас имеет примерно тот же вес, Следственному комитету было важно довести до сведения читателей вот эту информацию. То, что власть хочет слить, она сливает иначе – гораздо чаще через менее одиозные СМИ, чем габреляновская газета. «Известия» стоит как раз любить именно за чистоту этой игры. Кроме них в нее не играет никто.