Это было обидно и несправедливо. Я не завистница. Знаю, что
серая посредственность, но даже в детстве выжимала из себя все, что
могла. А если вижу умного и талантливого человека, испытываю
благоговейное восхищение: надо же родиться таким! Какой молодец!
Ловлю каждое его слово, в рот заглядываю.
И Ленке заглядывала до поры до времени.
В девятом классе мы собирали деньги на новогодний подарок нашей
любимой русичке Марии Михайловне. Скинулись на дорогой набор для
вышивания – МарьМихална это дело любила.
Идея подарка была моя. Я специально узнала, какой набор ей
хочется. Целую секретную операцию провела – принесла ее соседке,
маминой знакомой, каталог магазина, попросила завести с
МарьМихалной разговор и выяснить, что ей нравится. Собирала деньги,
ездила в магазин на другом конце города.
Подарок решили вручить все вместе, после уроков. Оставили с
вечера в шкафчике в классе.
… Но на следующий день Ленка сделала это перед занятиями, рано
утром, когда я – да и добрая половина класса – еще были дома. А
когда вручала, тонко дала понять, что идея подарка принадлежала
исключительно ей. Мне другие девчонки рассказали. Поступок Ленки их
удивил, но громко возмущаться они не стали – Ленка любого
заболтает.
Это стало последней каплей. Я высказала Ленке все, что я о ней
думала. И в ответ услышала: «Ну надо же, какие мы обидчивые! Чего
из-за ерунды-то орать? Выдался случай, я и вручила. Какая вообще
разница, кто поздравил? А раз сама хотела, то приходить раньше надо
было!»
Я пересела на другую парту. И до самого выпускного не сказала
Ленке ни слова. Она и не переживала – у нее своя компания быстро
образовалась.
После школы Ленка уехала учиться в другой город. Мы встретились
лишь шесть лет спустя, когда она вернулась и устроилась в ту же
компанию, где работаем мы с Димой.
Она вошла в мой кабинет, обняла меня и расцеловала, как будто не
было между нами ничего – ни снисходительного отношения с ее
стороны, ни того недоразумения с подарком, ни долгого молчания.
Она частенько забегала ко мне поболтать. Я и не против была.
Глупые детские обиды надо оставлять в детстве. Мы уже взрослые.
Но видать не такой уж я была взрослой, потому что все же кололи
меня те обиды, вспоминались. И отношение к Ленке осталось у меня
прежним: настороженным, с ожиданием подвоха.