Закончив с ногами, мажу лицо увлажняющим кремом и дотошно расчёсываю мокрые волосы. Жаль, что здесь нет декоративной косметики, а раз её нет, ставку делаем не на физиономию. Да и кому она нужна в двадцать лет, когда есть сиськи? Пусть не самые бодрые, но всё-таки довольно неплохие. Да и если что, всегда можно повертеть задом – зад у меня точно что надо. Спасибо Ренату за часы упорных тренировок.
Схватив свой пиджак, вытаскиваю из кармана любезно подсунутые мне трусики. Будто знал, паршивец… Оторвав бирку зубами, натягиваю кружевные невесомые стринги на предмет своей гордости. Сели просто идеально.
То, что мелкий засранец с точностью ювелира знает мои размеры, немного напрягает, но размышлять об этом мне сейчас некогда – мозг лихорадочно складывает хаос мыслей в чёткую последовательную концепцию.
Шаг за шагом.
Всё получится. Несомненно. По-другому просто не может быть. Господи, ну почему я не подумала об этом раньше? Почему? Это же так элементарно! Сейчас бы уже сидела дома со своим сыном.
Вытерев полотенцем запотевшее зеркало, критичным взглядом оцениваю фигуру. Совсем недурно, а если учесть, что там ещё свет приглушённый…
– Натали? – раздаётся по ту сторону двери, и я замираю. И снова это чувство, как будто он знает, о чём я думаю.
– Не волнуйся, я не утопилась.
И вот кто меня за язык тянул? Словесная перепалка явно не самая лучшая прелюдия.
Взгляд падает на брошенную утром шелковую сорочку. Недолго думая, срываю бирку с неё тоже и легко ныряю в струящуюся ткань. Боже, как какая-то тряпка может кардинально поменять мироощущение человека… Секунду назад я была среднестатистической матерью-одиночкой, слегка, что уж душой кривить – не самой первой свежести, а сейчас я бомба. Богиня. Покровительница ночи.
Моя грудь, окутанная ажурной сеточкой, кажется сочнее и выше, талия тоньше, а ноги бесконечно длинными.
Он не сможет устоять. Главное, устоять самой…
Осторожно давлю на ручку и приоткрываю дверь: Кай сидит на кровати и курит. Совсем рядом, на краю трюмо, стоит мой поздний ужин. Я не вижу, что там, мой взгляд сконцентрирован только на Кае, его изучающих мою фигуру глазах.
Я смотрю на него и не могу понять, нравится ли ему то, что он видит. Он кажется слишком бесстрастным, слишком равнодушным…
Самооценка словно на добросовестно смазанных лыжах по снежному склону катится вниз.