По инерции двухвостая сделала несколько шагов и затравлено
оглянулась.
— Может лучше Лала?
Лааль покачала головой, и Дэлия со вздохом зашла мне за спину.
Тонкие ручки опустились на пояс и осторожно потащили с меня штаны.
При этом двухвостая старалась не касаться основной помехи, отчего
конечно же зацепилась. Дернув пару раз и поняв, что ничего не
выйдет, она рассекла остатки штанов ножом и с отвращением бросила
мою единственную одежду на пол.
Закончив, Дэлия прошипела что-то усмехающейся Лале и отошла
назад.
Натешившись реакцией младшей сестры, Лааль осмотрела меня еще
раз и глубоко вздохнула. От томности этого звука по телу пошла
дрожь. Длинный точеный пальчик с острым ноготком подался
вперед.
— И что нам с тобой делать, чтоб ненароком чего не сломать?
В голове замелькал калейдоскоп картинок, подсказывая, что надо
делать с этим голосом и его хозяйкой. Когда пришел в себя, рогатая
уже сидела передо мной на коленях и с интересом разглядывала
подрагивающий член. Заметив мое удивление, она подняла глаза и,
убрав руки за спину, очаровательно улыбнулась.
— Так будет удобней.
Налитые губки слегка приоткрылись, и Лааль замерла статуей у
моих ног. Чертовски соблазнительной, роскошной, но не живой. Если
что и выдавало богиню, так это глаза. Смеющиеся и до обидного
снисходительные.
От этого взгляда хотелось схватить Лааль за удобно торчащие из
волос рожки и жестоко всадить меж пухлых губок дрожащий от
нетерпения член. Загнать и долбить пока из снисходительных глаз не
пойдут слезы. Только вот черт знает этих богинь. Коснусь, и
раззадоренное хозяйство разорвет, как шарик.
Глядя на мои терзания, Дэлия со стоном закатила глаза.
— О, небеса, и этот тюфяк должен спасти Царство похоти. Можно я
его просто убью?
Лала поступила проще: схватила меня за член и приставила прямо к
губам старшей сестры. Пах пробило искрой, и распухшая головка с
потрясающим ощущением погрузилась в приоткрытый божественный рот. В
глазах потемнело, и откуда-то издалека донесся смех грудастой
нахалки:
— Начало положено, дальше давай уж сам.
Намека хватило с лихвой. Руки сами легли на золотистые витые
рожки, а пах подался вперед. С приятным сопротивлением член вошел в
нежное влажное тепло. И тогда произошло странное. Сквозь
ворвавшуюся в богиню плоть хлынула волна чистой восхитительной
энергии, что тут же осела чуть ниже живота. От неожиданности я
выскользнул из ее губ, чем заслужил от сестер очередную порцию
насмешек и разочарованных стонов.