Но не только в поэзии выражались страсти, обуревающие молодого лицеиста. Женщины, как сексуальный объект, все более и более начинают привлекать его, что проявлялось в ухаживаниях за хорошенькими актрисами и горничными. В «Онегине» он вспоминал свои первые сексуальные позывы:
В те дни… в те дни, когда впервые
Заметил я черты живые
Прелестной девы и любовь
Младую взволновала кровь.
И я, тоскуя безнадежно,
Томясь обманом пылких снов,
Везде искал ее следов,
Об ней задумывался нежно,
Весь день минутной встречи ждал
И счастье тайных мук узнал,
Наталью I из «Донжуанского списка» надо искать на заре юности поэта. В лицейской жизни Пушкина оставили след три Натальи. Одна из них была хорошенькая и молоденькая актриса театра гр. В. В. Толстого, любовница последнего. Как актриса она была довольно посредственна, но не ее игра, видимо, волновала молодого Пушкина. Поэт посвятил ей несколько эротически-ироничное послание «К молодой актрисе».
Блажен, кто может роль забыть
На сцене с миленькой актрисой.
Жать руку ей, надеясь быть
Еще блаженней за кулисой.
В 14 лет Пушкин пишет фривольное, чувственное стихотворение «К Наталье», расписывая в нем, как отмечают многие исследователи, девические прелести в духе эротической французской поэзии ХVIII века. Но если внимательно проанализировать его, то за копированием чисто внешних поэтических образов, можно увидеть искреннюю исповедь сексуальных переживаний молодого лицеиста, который проходит мучительную стадию становления своего неистового эротизма.
Миловидной жрицы Тальи
Видел прелести Натальи,
И уж в сердце Купидон!
Так, Наталья, признаюся,
Я тобою полонен;
В первый раз еще – стыжуся —
В женски прелести влюблен.
Далее Пушкин описывает свои юношеские сексуальные мечтания, которые переполняют его ежедневно и, не находя прямого удовлетворения, проявляются в его сновидениях:
Ночь придет – и лишь тебя
Вижу я в пустом мечтанье,
Вижу, в легком колебанье,
Будто милая со мной;
Робко, сладостно дыханье,
Белой груди колебанье,
Снег затмившей белизной…
И полуотверсты очи,
Скромный мрак безмолвной ночи —
Дух в восторг приводят мой!..
В разгоряченном воображении представляются те интимные части тела красавицы, которые всю жизнь волновали Пушкина, и о которых он часто упоминал, то в стихах, расписывая их замысловатыми образами, то в письмах к друзьям и в эпиграммах, называя простым словом из пяти букв: