В свете Пушкин часто встречал прелестных девушек, к которым он тянулся со всей силой своего необузданного эротического чувства. Подсознательные «инцестуальные» запреты возбуждают в нем к представительницам благородных семейств самые нежные, абсолютно неэротические желания. Среди этих прелестных девиц на выданье, была, наверное, и Мария Голицына, вышедшая замуж в 1820 году, после высылки поэта. Встречался Пушкин и с предметом своего лицейского увлечения Натальей Кочубей. После долгого отсутствия, она появилась в свете в 1818 году. Юношеские чувства могли вновь всколыхнуться. Один черновой набросок того времени прямо указывает на это.
Я был свидетель умиленный
Ее младенческих забав.
Она цвела передо мною,
Ее чудесной красоты
Уже угадывал мечтою
Еще неясные черты.
Одновременно с вышеупомянутыми молодыми светскими барышнями Пушкин встречался на балах и Софьей Потоцкой, которая так же могла очаровать поэта, и так же только «платонически».
Софья и сестра ее Ольга были дочерьми знаменитой гречанки – Софьи Константиновны Глявонэ, у которой была удивительная судьба. Ее подобрал в константинопольском трактире польский посланник в Турции, привез в Варшаву, где она стала женой военного Иосифа Витта, а вскоре за тем и непременной спутницей князя Потемкина-Таврического в годы завоевания им Крыма. Получив от него обширные поместья на завоеванном полуострове, Софья Витт стала после смерти светлейшего князя женой коронного гетмана Малороссии Станислава Потоцкого.
Их дочь Софья была молода и красива. В ней, писал Вяземский, «все нездешнее, неземное, райское, небесное, и лишь взгляд ее обнаруживает искру чувственности, способную разгореться в пожар поэзии и любви. Но дева горда и неприступна; в своем томлении она остается одинокой». Гроссман считает, что именно ее имел в виду Пушкин когда писал стихотворение «Платонизм», в котором как бы подтверждаются слова Вяземского:
В уединенном упоенье
Ты мыслишь обмануть любовь.
Напрасно! – в самом наслажденье
Тоскуешь и томишься вновь.
И далее полушутливо предупреждает о том, что не следует сдерживать порывы, ибо красота не вечна.
Амур ужели не заглянет
В неосвещенный твой приют?
Твоя краса, как роза, вянет;
Минуты юности бегут.
Вряд ли увлечение Софьей Потоцкой было серьезным, как считают некоторые «пушкинисты».