Последнее предложение было произнесено с таким призывом и
настолько преисполнено величием, что мне немедленно захотелось
нести флаг перед этим сражением. Но из врагов родины в этом
кабинете была лишь пыль на подоконнике.
- Что вы вообще несете? - терпение не моя добродетель.
- Если он тебя изнасиловал, лучше говори сейчас или забудь
навсегда, - с окончательным разочарованием относительно моих
интеллектуальных способностей произнесла целительница.
Несколько бесконечных мгновений я смотрела на тетку, открыв рот.
И впервые, наверное, в моей жизни не находила слов от шока.
Пыталась выдавить хоть что-то связное, но лишь несуразно покачивала
головой и хаотично дергала бровями.
- Так у дела будет больше шансов, а срок серьезней, -
доверительно сообщила мне госпожа Торг.
Фамилия целительницы вспомнилась, как нельзя вовремя и, наконец,
впустила в мою голову не только слова, но и целые предложения.
- Благодарю Вас за совет, заботу и, в целом, беспокойство за
женщин, - скрыть иронию получилось плохо, - но если бы меня кто-то
хотя бы попытался изнасиловать, то я бы шла на кладбище, а не в
службу охраны порядка.
Тетка недоуменно приподняла брови, демонстрируя полное
непонимание, а я любезно пояснила:
- Трупы надежнее всего прятать на кладбище.
И получив, наконец, заключение, покинула кабинет госпожи Торг.
Прощались мы с женщиной в абсолютном молчании и весьма недовольные
друг другом. Поэтому к кабинету следователя я шла настроенная на
второй акт театрального представления “плевать на себя - спаси
других”. Отчего-то мне показалось, что все теперь захотят из меня
сделать жертву насилия. Заблуждалась. Сущий Оп! Как же я
заблуждалась.
Указанный в талоне страж в кабинете тоже оказался один. Сидел за
грубым потертым столом и перебирал кристаллы, то и дело вызывая в
качестве видения, записанные на них события. Мужчина был совершенно
обычный и ничем не примечательный. Даже цвет волос был таким
невыразительным, что я затруднялась определить этот цвет. Пригласил
присесть, хмуро ознакомился с талоном и медицинским заключением,
сложил это все в папку у себя на столе и коротко сообщил:
- В рассмотрении отказано.
- То есть как “отказано”? - второй раз за утро у меня
закончились слова.
- Вот так - “отказано”, - добавляя властности и официоза,
надавил страж и посмотрел при этом мне прямо в глаза.