Через десять минут я была в полной боевой готовности. По центру
лаборатории мы поставили добротный деревянный трон, хотя старик
заверял меня, что это кресло. На полках нашлась пара чистых
колбочек для будущих анализов. Табурет был усажен на трон, являя
собой очень воинственную и мрачную конструкцию. Откровенно говоря,
мужчина был широковат для этого сиденья. Парочку особенно гадких
укрепляющих организм настоев я сварила за пару минут, исключительно
из самых благородных побуждений. Месть - это вообще святое. Ректор
же косился на котелки без всякого пиетета, со сплошным подозрением.
Вот и лечи его после этого.
- Итак, капитан Мурес, - я деловито приступила к расшатыванию
нервной системы дарха, - мне нужно знать все признаки вашего
отравления. Когда это ,по вашему мнению ,произошло, как проявилось.
Ухудшается ли ваше состояние или оно стабильно?
Табурета моментально перекосило.
Какой мужик вот так признается, что из него вот уже неделю вода
льется? А военные вообще люди с тонкой душевной организацией, на
проблемы со здоровьем не привыкшие жаловаться. Ректор издал
какое-то невразумительное “ммм” и опять умолк, испепеляя меня
взглядом. О да, мой дорогой разведчик, ты попал на мою территорию!
И я здесь очень хороша, поэтому на мычание ответила своим коронным
хорошо отработанным выражением “Не понимаю вас, говорите
членораздельнее!”.
Судя по звереющему лицу Муреса, он начал подозревать подвох.
Стало даже немного грустно, что "табурет" таким сообразительным
оказался. Только вот поздно пить слабительное, когда тебя им уже
напоили. Даже не знаю, чем бы наша война взглядов могла
закончиться, если бы не вмешался хозяин лаборатории:
- Госпожа Сатор, - благосклонно начал профессор, - у капитана
уже неделю серьезное расстройство желудка…
- О! У вас здесь болит? - ткнула себе куда-то под грудь, не
забыв сымитировать сострадательный тон.
- Нет, - сквозь зубы прорычали мне в ответ.
- Капитан Мурес, если вы не расскажете, что с вами произошло - я
не смогу помочь. Вы взрослый серьезный мужчина. Военный. Не
понимаю, почему ведете себя так по-детски.
В голосе у меня был сплошной мед, любого бы проняло. А вот в
мыслях царило торжество: так тебе , Табурет неотесанный! Как
увольнять и душить - так это мы смелые, а как про проблемы с
туалетом рассказать, посмотрите какие нерешительные. Но моя речь
капитану была по боку. И что-то так неуловимо изменилось в облике
мужчины, что у меня в горле от ужаса пересохло. Старик, видимо,
тоже почуяв угрозу для своей лаборатории, поспешно начал вводить
меня в курс дела: