И сначала Брянка впала в уныние.
Первые несколько часов она искренне не понимала, что происходит,
потом жутко расстроилась, хотя и старалась изо всех сил не подавать
виду.
- Кажется, ты немного устала, -
заметила тогда скучающая в одиночестве Лика. О, да, принцесса
Ардара решила проявить чудеса верности и стойкости, и теперь в духе
Гвен последовательно, хотя и вежливо отказывала всем кавалерам,
кроме венценосных особ, которые иногда, согласно протоколу,
приглашали её на танец. - Не хочешь уйти?
- Нет, - Брянка явно сглотнула ком в
горле. – Вдруг он…
- Вспомнит о тебе и пригласит? –
«помогла» подруге Гвен.
- Умгу, - кивнула принцесса Мадхавы,
с трудом удерживая «лицо».
Что ж, больше Лика не
вмешивалась.
Ей было не до подруг. С каким-то
мрачным удовлетворением она полностью погрузилась в грёзы о
венценосном драконе.
Однако к концу недели принцесса
Ардара всё-таки заметила нечто странное – Брянка и Гвен начали сами
выбирать себе платья.
Но если к платьям Гвиневры Лика не
имела ни малейших претензий (северянка предпочитала тёмное и
простое), то платья Брянки неприятно удивляли. Нет, фасон вполне
повторял силуэт Ликиного наряда, а вот цвета… То фуксия, то
оранжевый с золотом, то салатный. Было даже красное, да такого
кричащего оттенка, который невыгодно смотрелся на фоне Ликиного
платья. Точнее, это Лика, одетая в тот вечер в пудровый, совершенно
терялась на фоне ослепительно яркой подруги.
Конечно, первой реакцией Лики на
красное платье было попросить Брянку переодеться. Но глядя на то, с
каким волнением и предвкушением подруга ожидает предстоящего бала,
Лика умерила пыл и оставила свою просьбу при себе.
В бальном зале тоже происходило нечто
такое, что погружённая в свою тоску по Адайну, Лика не сразу
отследила. А ведь это было… невероятно: теперь она всё чаще
оставалась одна.
Она. Принцесса Ардара. Одна!
Лика не поняла, когда всё изменилось,
но теперь Гвен предпочитала общество разодетых франтов, а яркие
платья Брянки больше не оттеняли колонну, а постоянно мелькали
среди вальсирующих пар.
Повспоминав события последних дней,
Лика вдруг поняла, что Брянка почти не рассказывала о Льюэллине.
Молчала и Гвен. Более того, подруги не приходили в её покои. И Лика
подозревала, что теперь они проводили время в обществе молодых
людей, которые как прибыли к ардарскому двору на ежегодный Совет,
так и продолжали здесь жить и развлекаться.