Лика
Впрочем, попрощаться с любовью
оказалось проще в намерениях, чем на деле. Ибо когда Лика
проснулась после бессонных суток…
«Утром? Или далеко заполдень?»
…единственным её желанием было
увидеть Адайна во что бы то ни стало, а первым вопросом стал:
- Дракон уже улетел?
Однако служанки не ответили. Их
попросту не оказалось в комнате. Наверное, они устали ждать
пробуждения госпожи и ушли по своим замковым делам. Лике
вспомнилось что-то о сокращении обслуги.
- Но не до такой же степени, что в
комнате просто никого нет, - проворчала она после того, как умылась
остывшей водой и подошла к столу, на котором наспех сервировали
обед.
Возмущённая подобным пренебрежением,
принцесса потянулась было к ленте колокольчика, намереваясь вызвать
горничных и отчитать их как следует. Но быстро поняла, что на самом
деле не хочет никого отчитывать. И даже видеть не хочет. Хотя
скорее, принцесса не хотела, чтобы кто-нибудь видел, как она роняет
слезу за слезой в остывший суп. Так или иначе, она не стала никого
вызывать.
После обеда, за которым она сама
наливала себе напитки, и сама дотягивалась до соусника и сахарницы,
пришлось самостоятельно же приводить себя в порядок.
Потом Лика подошла к окну. Во
внутреннем дворе, куда выходили окна её комнаты, ничего не
происходило. Однако судя по звукам, доносящимся с улицы, у
парадного входа готовилась какая-то церемония.
- Адайн… - вздохнула Лика,
догадываясь, что дракона будут провожать с помпой, а значит он
выйдет из замка по главной лестнице, пройдёт к площади фонтанов,
перевоплотится в дракона и взмоет в небо, описав в небе круг,
прощаясь с королём и королевой Ардара и жителями Прайнарры. – Я
должна увидеть это своими глазами. Я ведь себя знаю: пожалею, если
не пойду.
Лика глянула на себя в зеркало,
которое отразило девушку в отчаянии. Всем была хороша эта девушка:
королевской осанкой, пригожим лицом, бледно-розовым платьем,
золотыми волосами, причёсанными волосок к волоску. Но взгляд…
взгляд выдавал в ней загнанного зверька, готового на всё! Готового
даже отринуть гордость и пасть ниц перед лицом холодной
непокорённой вершины…
В общем, ей нельзя было идти
туда.
Даже сгорая в пламени неразделённой
любви, Лика оставалась принцессой – человеком, обременённым
репутацией и обязанностью блюсти своё достоинство. Или по крайне
мере скрывать его потерю.