— Как прикажете, господин. — хором
произнесли преподаватели, поклонившись ему как старшему.
Удовлетворённый ректор, в сопровождении пяти молодых помощниц,
направился к отдельно стоящему административному корпусу, а
классные руководители начали разбирать своих подопечных. Только к
нам никто подходить не спешил.
Хотя чему тут удивляться? Эрдман
мертв, Громова и Морозов заняты в оцеплении, а значит за нас, по
сути, отвечать некому. Да и не найдется таких идиотов, кто бы
добровольно взвалил на свои плечи отстающий по всем параметрам
класс. И единственное что меня смущало – после ухода преподавателей
на площади мы остались не одни.
Во дворе стояло еще человек
сорок-пятьдесят. Самого разного возраста и социального статуса.
Некоторые растерянно глазели по сторонам, другие кучковались по
своим компаниям. Условия экстремальные, стресс, растерянность,
угроза жизни. Лучшее время, чтобы проявить свои лидерские качества.
Я заметил, как одна из девушек поднимается на камень, уже обращая
на себя внимание таким поступком, но не дал ей выступить.
— Господа и дамы, студенты. — сказал
я, усилив свой голос стихией ветра. Девушка, уже собиравшаяся
произнести речь запнулась, так и набрав воздух в грудь. Я же поднял
себя водяным столбом, так чтобы возвышаться над остальными
учениками. — Нет поводов для паники. Направляйтесь в свои комнаты,
приберитесь, приведите свои дела и задания в порядок. Утром мы
обратимся к ректору для перераспределения преподавателей и
переформирования классов. Сейчас вашим жизням ничего не угрожает.
Возвращайтесь к себе. Доброй ночи и удачи.
Возразить на это было нечего, тем
более что я говорил хоть и правильные вещи, но с совершенно
размытыми формулировками. Сопротивляться – все равно что бороться
против всего хорошего, и выступать против логики. Недовольные были.
В первую очередь девушка, не сразу спустившаяся с камня, а
несколько секунд что-то обсуждавшая со своими подругами. Но кроме
нее – еще и лидеры ячеек.
Впрочем, мои рекомендации они все
равно выполнили. И как-то так вышло что все девушки, от Виолетты до
Пожарской, через полчаса оказались у меня в комнате. Я хотел их
выставить, намекая на то, что квартирка для пятерых маловата, но,
когда Моника пришла со своим одеялом и подушкой – только махнул
рукой и отправил Нинель за матрасами.