— Разве этот верблюдоеб может
сдаться? Ему же тогда ни одна овца не даст. — с удивлением спросил
я, достаточно громко чтобы расслышали все. Пожалуй, все же
переборщил, но на такое оскорбление Мустафа не мог не ответить. Вот
только и вперед сломя голову бросаться не собирался. Опытный.
Эмир на несколько секунд замер на
месте, а вот лозы вокруг него взвились в воздух, постоянным
мельтешением создав плотный защитный купол. Учитывая, что, применяя
дар богов он не тратил сил, такой прием он мог поддерживать часами.
Еще хуже – это всего одна из трех форм. Стена – ядовитая пыльца или
споры. Волна – стебли лиан, которыми он так ловко пользуется. Есть
ил у него импульс? Проверять не хотелось.
Выждав, пока перед глазами перестанет
двоится, я начал осыпать противника сверлами. Закрученный водяной
болт, получивший ускорение воздушным потоком, вполне мог сравниться
в скорости с пулей, а по убойной мощи, за счет веса и объема,
значительно превосходил как пистолет, так и винтовку. Но
растительная броня эмира выдержала напор.
Стебли рвались, лопались – разлетаясь
множеством волокон, но на их месте в то же мгновение появлялись
новые. Обманки не помогали – мельтешащие ростки перекрывали все
тело эмира, двигаясь с такой скоростью, что становились почти
невидимы, словно лопасти вертолета. Но у всего есть свои
отрицательные стороны.
Купол Мустафы неожиданно для него и
окружающих взорвался – разлетаясь в разные стороны. Двигаясь на
жуткой скорости, его лозы напоролись на закрученные и охлажденные
до предела струи воды, едва выбивающиеся из-под земли. Мгновения
растерянности эмира мне хватило чтобы прыгнуть вперед и нанести
строенный удар.
Оскалившись, враг отбил болт,
нацеленный в голову ятаганом, и заблокировал водяной клинок у самой
груди кортиком, но настоящий выпад пропустил. Лезвие кинжала Локи
вошло в лучевую кость левой руки, разрывая ткани, и чтобы не
лишиться кисти эмир отпрыгнул, напоследок отмахнувшись саблей. Вот
только я свой цели добился и на песке остался лежать кортик,
пробивший мою водяную броню и чуть не лишивший меня жизни.
Подцепив его носком левого ботинка, я
подбросил кинжал и в воздухе поймав за рукоять внимательно осмотрел
лезвие. Странная с зеленоватым отливом сталь, богато украшенная
рукоять, зато форма лезвия крайне простая, вблизи стало понятно,
что это больше стилет, чем кинжал – длинный и граненый.