Нет. Я не супермен. И не могу сказать, что мне легко. Иногда от одиночества выть хотелось. Но увы. Поговорить было не с кем, не у кого спросить совета.
Да и как спрашивать или советоваться, заводить подруг, друзей, если я уже давно вела двойную жизнь. И каждый день молила бога дать мне сил довести начатое до конца и не проколоться на какой-либо мелочи. Иначе все рухнет. Моя мечта. Моя надежда. Моя жизнь. Все.
И теперь возвращение брата ставило мою жизнь под угрозу. В его квартире я могла быть собой. Я занималась тем, что мне нравилось. И была уверена, что никто не ворвется и не раскроет мою тайну.
А теперь мне приходилось складывать свои вещи по пакетам и сумкам и перетаскивать их в небольшой багажник моей машины. Слава Богу, их было не так много. И как бы я не расстраивалась и не оттягивала момент расставания с этой квартирой, мне нужно было успеть спрятать все улики до приезда Влада. Хотя раньше я была уверена, что он меня поддержит и не выдаст, если случайно узнает мою тайну. Но не теперь. Наши отношения изменились и теперь я могла доверять только себе.
К назначенному времени я все-таки успела замести следы, и даже успела навести порядок в квартире.
Влад позвонил и сообщил, что поедет сразу к себе, а вечером приедет к родителям. Но мне разрешил подождать его у себя. Сказал, что его встретят друзья, а позже мы поедем к нам домой вместе.
Я нервничала. Все-таки два года слишком большой срок. Несколько телефонных звонков за это время никак нас не сблизили, хотя я очень хотела ему помочь тогда и от его помощи не отказалась бы. Но Влад слетел с катушек, а у меня все сложилось так, как сложилось.
И теперь я не знала, что ему сказать и как вести себя с ним. Мы с ним не ругались. Но его длительное отсутствие в моей жизни делало нашу встречу слишком волнительной и непредсказуемой.
Звонок в дверь заставил меня дернуться и, протяжно выдохнув, я кинулась к двери. Распахнув широко дверь, я замерла.
Передо мной стоял мой родной брат. Уставший, похудевший и какой-то взрослый. Суровый и холодный взгляд его голубых глаз ввел меня в ступор. Но постепенное оттаивание во взгляде и глухо заданный вопрос заставили меня закусить губу:
- Ну, ты чего, Малая, так и будешь держать меня на пороге?
Родной до боли голос, прозвучавший так близко, вышиб из меня весь воздух и разрушил все мои барьеры и стены, страхи и переживания.