– От чего же он умер? – с сочувствием спросил Рикард.
– Наверное от старости, ему было очень–очень много лет. Доктора
говорили, что во всем виновато какое–то сердце. Но они врали! – в
глазах Эйрики зажглись недобрые огоньки, и она понизила голос до
шепота, – От сердца не умирают, от него живут. Во всем виноват
Алион.
– Кто это? – юноша тоже невольно понизил голос до шепота.
– Сын его родственницы. Противный тип. Он нас не любил, и часто
ругался с мамой, говорил, что при первой возможности выкинет нас на
улицу. Так он и сделал, – теперь в ее голосе звучала недетская
горечь.
– Твой отец был так беден, что не оставил вам наследства?
– Нет, мой отец был графом, у него было очень много денег, и
самый огромный дом.
– Тогда я не очень понимаю…
– По законам нашего королевства, – голос Катрин прозвучал так
громко и резко, что собеседники невольно вздрогнули, – Любое
имущество наследуется ближайшими родственниками, исключительно
мужского пола. По крайней мере, если речь идет об аристократии. И,
леди Эйрика, если я позволила вам беседовать с нашим гостем,
придерживайтесь более нейтральных тем.
Катрин, тем временем закончила перевязывать мужчину, и
прислушалась к звукам бушующей непогоды. Самое время, выставить
дикарей за дверь, но куда они пойдут в такую бурю? С другой
стороны, что будет, если кто–то заметит, как утром из ее дома
выйдут двое мужчин?
Ингвар правильно истолковал сомнения хозяйки дома.
– Я крайне благодарен вам, мы сейчас же покинем этот кров.
Женщина покачала головой.
– Вам лучше, какое–то время посидеть здесь, хочу убедиться, что
повязки наложены крепко. Но, затем, вам действительно лучше уйти,
до того, как наступит утро.
Катрин бросила взгляд в сторону лестницы. Эйрика продолжала
разговаривать с Рикардом, но теперь их голоса звучали так тихо, что
нельзя было разобрать ни слова.
– Не беспокойтесь, что бы ни рассказала ваша дочь, это не уйдет
дальше моего друга.
– Очень на это надеюсь.
Наверное, стоило напоить северян чаем, раз уж их принесло под ее
крышу. Но после волнений этого вечера и ночи, у женщины не было сил
даже подняться. Она сидела на полу, рядом с тазом, где в бурой воде
плавали тряпки.
– Вам нехорошо? – в голосе синеглазого дикаря звучало
беспокойство. – Давайте, я помогу подняться. Может лучше сядете на
лавку?